Две жестокости

Звери стали потихоньку расходиться, памятуя о просьбе Грача не высказываться сразу, а сначала подумать.

— М-да, ну и притча… — пробормотал Ежик. — Ладно, пошли домой, что ли?

— Может, Синичку подождем? — спросила Белочка.

— Да ну ее, она сейчас будет вокруг дупла Грача виться, пока тот ее лично не примет, — махнул лапкой Ежик. — Пошли!

И они пошли домой. Белочка была задумчива.

— Послушай, Ежик! — вдруг сказала она. — Последний вопрос Грача странный. Потому что очень легкий. А вот одну вещь я не поняла. Почему Цветок не смог расти, когда ушла белочка?

— Что ж тут непонятного? — ответил Ежик. — Грач же сказал, что аромат цветка был отголоском мечты. А мечта вырасти выше деревьев ушла вместе с белочкой. Ведь Цветок был не глупый, и сам прекрасно понимал, что ему никогда не наполнить ароматом весь лес. Но сама эта мечта и белочка, которая была рядом и верила в нее, позволяла Цветку пахнуть так, как он пах. Понимаешь?

— Не очень. Выходит, Цветок обманывал и себя, и белочку?

— Ты не поняла этого места, — вздохнул Ежик. — Впрочем, оно очень трудное, поэтому Грач и вопрос задал такой легкий, совсем про другое. Кстати, как ты на него ответила?

— А чего тут отвечать?! Конечно, вторая белочка более жестокая! Она ведь пришла и сорвала бедный Цветок!..

— У-у-у, да ты, похоже, вообще ничего не поняла! — сказал Ежик. — Он даже остановился и укоризненно посмотрел на Белочку. — И какой смысл после этого водить тебя на лекции разных мудрых птиц?

— А я с тобой сама больше не пойду! — обиделась Белочка. — Потому что ты только бурчишь, вместо того, чтобы просто объяснить!

— Ладно-ладно! — Они снова пошли по тропинке. — Вторая белочка в притче не жестокая. Вернее, не жестокее остальных жителей того леса. Она самая обычная, как и все. Увидела красивый цветок, ну и сорвала. Точно так же поступил бы любой другой житель того гниющего леса, о котором говорил Грач.

По-настоящему жестокая именно первая белочка. Потому что ее жестокость сознательная, а не врожденная, как у остальных жителей леса. Вторая белочка не могла поступить иначе, а первая — могла. Она единственная в том лесу могла защитить Цветок от других зверушек, она единственная, кто могла думать о благе других, и о том, чтобы аромат Цветка мог свободно распространяться по лесу. А не о том, как украсить свою прическу и принести приятный запах в свое собственное дупло. Так что, как это ни странно, по-настоящему эгоистичная и жестокая белочка — первая, а не вторая…

— Ой, и правда… — Белочка задумалась, а потом, словно решив поделиться сутью своих размышлений, сказала: — Я бы не стала дружить с такой белочкой!

— Я тоже! — кивнул Ежик, а потом вдруг спохватился: — Ой, я же с тобой не разговариваю!

После чего припустил по тропинке, добрался до родной сосны и спрятался в домике.

© Максим Мейстер, авторский сайт — gopal.ru

Страницы: 1 2 3 4