Виток клубка

Сервис

Муни еще какое-то время сидел, взвешивая все «за» и «против». С одной стороны, он был обязан удовлетворить просьбу Мохини. Ведь брахман не должен отказывать, если женщина просит зачать сына. Но с другой стороны, Муни не был обязан следовать социальным условностям, так как отрекся от мира и был выше их. Духовное развитие важнее соблюдения социальных условностей, поэтому проблема, так или иначе, сводилась к вопросу: повредит или нет история с Мохини йогической практике Муни. Если нет, то не было никаких причин отказывать девушке в ее благочестивом желании иметь достойного сына от возвышенного брахмана. А если повредит, то Муни имел полное право отказать Мохини, не обращая внимания на всякие женские уловки, вроде угрозы «прыгнуть в Гангу».

«Почему же мой ум в сомнениях? — с досадой подумал Муни. — Почему он заблудился среди трех деревьев? Даже не трех, а двух! Может быть, потому что эти два дерева зовутся баньяном?..»

Муни улыбнулся собственной шутке, очень точно описывающей ситуацию. Йог посмотрел на медленно плывущий месяц, неодобрительно покачал головой и решил все-таки поспать.

«Важные вопросы не решают ночью, — подумал он, укрываясь старым шерстяным одеялом. — Утром, когда взойдет солнце, я приму решение».

17.

Всю ночь Муни снилась Мохини. Он слышал ее голос, он видел ее прекрасное лицо и великолепную фигуру. Она танцевала перед йогом в свадебном наряде. Красное сари развевалось, а колокольчики на лодыжках девушки звенели в такт песне. Мохини пела. Глупая деревенская песенка про весну и погубленную любовь во сне казалась наполненной каким-то глубоким смыслом.

Вдруг Мохини, не переставая кружиться в танце, приблизилась к йогу.

— Танцуй со мной! — сказала она и протянула Муни ладонь, покрытую красной краской.

Муни оглядел себя. Он был в теле юноши, одетого в брачный наряд. Он взял протянутую руку… И они закружились в танце, словно павлины после сезона дождей…

Муни в ужасе проснулся. Он сбросил одеяло, вскочил и, не тратя время на молитвы, бросился в Гангу!..

Мохини досматривала сладкий сон. Она держала на руках маленького сына, который сосал ее грудь. Малыш смотрел на мать большими красивыми глазами и довольно «угукал». На шее малыша висел брахманский шнур…

Мохини улыбнулась во сне, только сейчас поняв, что видит именно сон. А значит, она должна была скоро проснуться.

«Это вещий сон», — подумала она, еще держа на руках младенца, а через секунду она уже была в своей комнате и смотрела на первые лучики солнца, нерешительно пробравшиеся в комнату.

Мохини прислушалась. За стеной болтали «сестренки». Мохини разобрала только периодически повторяющиеся «Ну сколько можно спать?!» и хозяйские «Не будите, пускай отоспится после такой ночки!»

«Вообще-то, пока ничего такого и не было!» — весело подумала Мохини и сладко потянулась. Она еще долго нежилась в постели, пользуясь столь редкой возможностью. Она думала о будущем, о сыне, о том, что сегодня произойдет.

На минуту в уме Мохини проснулись сомнения: «А может, лучше Шанта?» И сразу Мохини ощутила смятение. Богатая семья, муж, положение…

«Нет!» — прикрикнула на себя Мохини. Она вспомнила месяц, плывущий перед ней, словно показывая дорогу, она вспомнила образ Шивы, явившейся ей там, за холмом, и то, как Шива превратился в Муни…

— Нет! — уверенно повторила Мохини и повернулась лицом к портрету Ашутоши. — Нет, Господи, я не отступлюсь!

И сразу в сердце Мохини вернулся покой. Она снова заулыбалась, тихонько потягиваясь и наблюдая, как солнце все смелее проникает в комнату…

Муни выбрался из Ганги, взял подстилку из священной травы куша, отошел подальше от того места, где спал, и сел медитировать.

Он проанализировал образы сна, зафиксировавшиеся в уме.

Обычно йоги не видят снов. Ведь сон — это игры необученного ума. А йога и неконтролируемый ум — несовместимые вещи. Когда тело расслаблено, а разум спит, ум часто берет верх и начинает играть образами. Это и есть сон, видение, отражение нереализованных желаний ума.

Муни впервые в жизни видел столь игривый сон, и выводы были неутешительными: йог терял контроль над умом.

Йог поморщился и отключился от внешнего мира, глубоко нырнув в мир собственного тонкого тела.

Муни открыл третий глаз. Теперь он снова мог видеть. Мир преобразился. Исчезла земля и небо, исчезла вода и воздух, деревья и холмы…

Вокруг… Нет, нельзя было сказать, что «вокруг». Потому что понятие пространства тоже исчезло. Не стало точек отчета, а, значит, исчезли объемы и расстояния. Впрочем, одна точка отчета осталась. И она же и стала всем. Тонкая струна ума, натянутая вне пространства, вне объема. И она же была всем, потому что дрожание струны создавала колебания, из которых и состоял тонкий мир. В этом мире не было ничего, кроме натянутой струны и ее колебаний.

Но вот в мире ума появилась еще одна точка отчета. Сам Муни, отделив себя от своего ума, невидимо проник в собственный тонкий мир.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59

РанееУход святого ДалееЖуткая жизнь

Читать похожее

3 комментария

  1. Спасибо Вам за это чудо!
    Июн 10, 2011

    Спасибо Вам за это чудо!
    Прочитал, буквально, на одном дыхании!
    Как только появится такая возможность — куплю электронную версию, распечатаю и ознакомлю своих наставников и соратников.

    Лично на меня сильно повлиял эпизод, где Шанта наконец-то понял, чтО такое настоящая медитация; в этот момент у меня мелькнула мысль, что я тоже хочу это понять…

    Низкий Вам поклон.
    Да благословит Господь Вас и Вашу семью!

    С уважением, Павел.

  2. hela
    Июл 21, 2011

    Можно ли досрочно присвоить звание «ЛУЧШЕЕ» этой повести?
    Волшебно!Погружаешься в повествование и живешь им.И привязываешься)))И не жалеешь,что привязался.
    Максим,хотелось бы маленький словарик с Вашим толкованием упомянутых имен и терминов для непосвященных,можно отдельной статьей.

  3. Дмитрий
    Окт 11, 2011

    Произведение очень понравилось. С удовольствием прочитал бы продолжение.
    Заставляет задуматься : «Сколько жизней мне теперь предстоит хрюкать?»