Девушка из-за разбитого стекла

Макар с напарником заканчивали последний стог.

- Уф, справились! - наконец выдохнул Павлуша и, бросив вилы, повалился в сено.

- Да, хороший нынче урожай! - удовлетворенно откликнулся Макар и присел рядом. - Весна, лето, вот начало осени... Столько работы, что и подумать больше ни о чем не успеваешь!..

- Страда! - кивнул Павлуша. - Зато сейчас времени будет, хоть отбавляй! Осень, а потом зима. Свадьбы начнутся...

Павлуша мечтательно закатил глаза, видимо, думая о сопутствующих свадьбам пирах и развлечениях. Самому жениться было рано, но порезвиться на чужих свадьбах он был не дурак.

- Да, начнутся... - вдруг погрустнел Макар.

- Говорят, нынче староста наш сыну наконец невесту нашел! - продолжал Павлуша. - То-то будет пир горой! Всю деревню пригласят, наверное, а то и не одну. Со стороны невесты ведь тоже много гостей будет. Она ж девушка не простая, дочь богатого купца из соседнего уезда. Ну, ты же слышал...

- А кто еще нынче из нашей деревни женится? - перебил Макар словоохотливого Павлушу, который был сыном деревенской свахи, так что знал обо всех этих делах из первых рук.

- Других больших свадеб не предвидится. Василиска наша замуж собирается, но, наверное, зимой. Старостину свадьбу не переплюнешь, а на вторых ролях и Василиска быть не хочет!..

- И правильно... - вяло кивнул Макар.

Тут Павлуша заметил, что напарник заметно помрачнел.

- Ну а ты, не нашел еще свою суженую? - ехидно спросил он, прищурившись и склонив голову набок.

Макар не ответил.

- Так ты не там ищешь, - продолжал подзуживать Павлушка. - Тебе ж глупую деревенскую девку не надо. Она ж твоей тонкой души не поймет, не оценит... - словно передразнивая кого-то, нараспев произнес Павлуша. - Так что езжай, давай, в город, может, каку прынцессу и откопаешь. Будет у нас свой прынц и прынцесса!

- Ты смотри, у меня же вилы в руках! - в шутку погрозился Макар. Он уже давно не обращал внимания на подобные подковырки в свой адрес. Тем более от мальчонки.

- А у меня тоже! - задиристо ответил Павлуша, подхватив с земли брошенный инструмент. Они вскочили и немного посражались на вилах. Потом отбросили опасное оружие и схватились врукопашную, подминая под себя свежее сено.

- Сдаешься?! - кричал Макар, зарывая побежденного врага в стог.

- Ни за что! - смеясь и задыхаясь от борьбы, кричал Павлуша.

- Ну что вы, как дети малые! - вдруг раздался по-доброму насмешливый голос, и драчуны тут же сели в стогу, раскрасневшиеся и довольные.

- Ну, Павлушка - дите еще, а ты, Макар? Не стыдно?

- Здравствуйте, дядя Натан! - смущенно откликнулся Макар. - Это мы так, разминаемся...

- Эх, молодежь! - вздохнул Натан. - И на работу у них есть силы, и на игры... Я вот сегодня страду закончил. Весь урожай собрал.

- Мы тоже! - радостно сказал Павлуша.

- Только бы лучше и дальше работать да работать, лишь бы не думать... - Натан присел неподалеку от юношей и достал самокрутку.

- Угостите, дядя Натан? - хитро прищурившись, попросил Павлуша.

- Мал, еще! - строго одернул пацана Натан. - А Макар, я слышал, не курит. Правда, аль нет?

- Правда, - кивнул Макар.

- И молодец. Бери с него пример, Павлик! - Натан отгреб от себя сено и осторожно закурил.

Дядя Натан - крепкий мужик лет сорока. Но на вид ему давали больше - из-за морщинистого, почти стариковского лица и обильной проседи в голове и висках.

- Что-то вы грустный больно, дядя Натан! - сказал Макар, желая нарушить затянувшееся молчание. - Как дочка? Слышал, вы ее весной поженили? Хорошо живут молодые?

Натан вдруг побледнел, закашлялся, усиленно делая вид, что от табачного дыма, а потом ни слова не говоря встал и пошел прочь. Только отойдя на десяток шагов, спохватился, обернулся и затравленно сказал:

- Я домой пойду. Не те уж годы, устал!

Когда Натан скрылся из вида, Павлуша по-дружески заехал Макару кулаком под ребра.

- Ты чего, дурак? - сказал он, смотря на Макара округлившимися от удивления глазами. - Живешь у себя на окраине, знать ничего не знаешь?

- А чего? - не понял Макар.

- Да Натана о женитьбе дочки все равно, что тебя о суженой спрашивать! - выкрикнул Павлуша неожиданное для себя самого сравнение. - Он же с весны извелся весь! Такого жениха нашел! Всей деревне на зависть. Уже свадьбу стали готовить, а Леська в последний момент заупрямилась. Нет, говорит, руки на себя наложу, если насильно отдадите. Мне мамка рассказывала. Всей деревней уговаривали. Отец и так уж и эдак. И лаской и угрозами. Все бесполезно. Уперлась и ни в какую...

- Как же так? - удивился Макар. - Леся мне сама весной говорила, что замуж ее отдают...

Он вспомнил о конце зимы, когда девчонка зачастила к нему в гости. Как сидели вместе и по-дружески разговаривали, запивая ароматным травяным чаем вкусную домашнюю выпечку, которую приносила Леся. С ней у Макара были связаны очень личные и сокровенные воспоминания. Тогда, в последние дни зимы, он почти встретил свою суженую, о которой мечтал...

Макар был парнем видным. Работящим, добрым, хозяйственным. Но не по-крестьянски мечтательным. Он писал стихи, думая о том, как встретит удивительную, неземную девушку, которую сможет полюбить всем сердцем и которая полюбит его в ответ. Он мечтал любить, как ангелы на небесах. Многие девушки на Макара заглядывались, да без толку. Свахи давно махнули рукой на упрямого жениха и только смеялись, пересказывая другим слова Макара: "Прихожу, значит, к нему, говорю, у нас товар, а ты - купец... А он только фыркает! Зачем мне, говорит, глупая деревенская баба? Что я с ней делать буду? Она моей тонкой души не поймет и не оценит... Мне, говорит, нужна девушка необычная, воздушная, аки весенний ветерок, чистая, аки только что выпавший снег и светлая, аки полная луна. Дурак, одним словом, наш Макар. Хороший парень, но дурак!"

Так и мечтал Макар о своей суженой, пока, прошлой зимой, ее не встретил. Он видел ее несколько раз сквозь замерзшее стекло избы. Они долго говорили, читая по губам, признавались друг другу в любви. Макар сразу понял, что девушка за стеклом - его суженая, но так и не смог ее поймать. Он несколько раз выбегал на улицу, чтобы толком разглядеть суженую, но она исчезала. Он так и не узнал, кто это был - сквозь замерзшее стекло трудно разглядеть черты лица. Макар просто знал, что его избранница - самая прекрасная на свете.

О девушке за стеклом Макар рассказал только Лесе. Она в то время как раз частенько забегала к нему в гости. То по делу, а то и просто так, от нечего делать. Бывало даже, что едва суженая пропадала из-за окна, как прибегала Леська, и Макар воодушевленно делился с ней своей радостью.

Потом пришла весна, морозные узоры на стекле растаяли, и удивительная девушка перестала приходить. Тогда же перестала появляться и Леся, сказав, что отец выдает ее замуж.

Макар едва не сошел с ума, потеряв свою суженую. Он целыми днями сидел у окна и смотрел сквозь него опухшими от напряжения глазами. День за днем, забыв о еде и делах. Но потом весна разошлась, началась посевная, и Макар с ожесточением принялся за работу, чтобы забыть о зимнем видении.

Теперь он понял слова Натана о том, что лучше бы и дальше продолжать работать, ни о чем не думая. Как Натану не хотелось думать о непутевой дочке, так и Макару было больно вспоминать о тех днях неземного счастья, когда он часами говорил с любимой сквозь замерзшее стекло. Сейчас, спустя столько месяцев, Макар сам был почти уверен, что девушка за стеклом ему привиделась. И только Леся, такая живая и реальная, была невольной свидетельницей: как только Макар вспоминал о ней, то немедленно сердце сжималось от чувства потери таинственной суженой, а как только Макар думал о суженой, то невольно вспоминал и о Лесе.

- ...Дядя Натан с тех пор на тебя обиженный ходит. - Макар отвлекся от своих мыслей и прислушался к тому, что болтал Павлуша. - Не знаю даже, что его сегодня мимо нашего стога понесло, видно, случайно. Мне маманя рассказывала. Говорит, мол, это ты его дочку своими фантазиями испортил, тоже стала о суженом мечтать. Натан к ней и так и эдак подступиться пытался, выведать, какого жениха ей надо, а девка от расспросов только в слезы. И парней-то сколько к ней сваталось, ведь Леся она хорошая, домовитая. Я бы и сам посватался, коли лет на пять постарше был. Маманя все говорит, что была у нее одна забота, а теперь две. Для свахи же вы оба, как кость в горле. Товарки из соседних деревень над ней смеются, мол, у хорошей хозяйки и залежалый товар расходится, а у тебя лучший парень бобылем ходит, да лучшая девка монашкой осталась... Ой, мамка злится! - Павлуша довольно хохотнул. - Ей Натан знаешь чего обещал, коли сыщет подходящего жениха для Леси? Корову дойную, да куриц без счета!

- Ого! - удивился Макар. - Врешь ведь! Целую корову?!

- Да вот те крест! - побожился Павлуша. - Слушай, пойдем уже домой, проголодался чего-то, а работу мы всю сделали.

- И правда, пойдем, - согласился Макар, вновь погружаясь в свои мысли.

Они молча дошли до развилки. Павлуше надо было идти направо, он жил в центре деревне, а Макару, налево, на окраину.

- Ну, пока, что ли? - спросил Павлуша.

- Подожди... - Макар вдруг внимательно посмотрел на сегодняшнего напарника. - Сдается мне, что не зря нас сегодня вместе работать поставили...

- Не зря, - кивнул Павлуша. - С тобой весело работается, споро...

- Слушай, мамка у тебя дома?

- Дома, куда ей деться? - пожал плечами Павлуша.

- Ну так скажи, чтобы заглянула ко мне как-нибудь, - медленно произнес Макар. - Чайку попить...

Затем повернулся и, не дожидаясь ответа, зашагал домой.

* * *

Дома Макар переоделся и затопил печь. Впервые за осень. Необходимости в этом не было, но Макар хотел, чтобы в горнице стало, как тогда, в морозном феврале.

В чугунке со вчерашнего дня осталось несколько вареных в мундире картофелин. Макар вывалил их на стол, отрезал здоровый ломоть ржаного хлеба и собрался поужинать. Взял шепотку соли, чтобы посыпать хлеб, но вместо этого встал из-за стола и пошел в огород. Вернулся с парой свежих огурцов, разрезал их вдоль и как следует посолил. Макар почистил картошку и с удовольствием стал есть, прикусывая рассыпчатую картофельную мякоть хрустящим огурцом и заедая все это немного зачерствевшим хлебом.

Поужинав, Макар смел крошки со стола, бросил их в опустевший котелок, а потом встал и вышел в кухоньку, чтобы умыться, сполоснуть руки и поставить на разогревшуюся печную конфорку воды.

Бросил в чайник свежих трав. Павлушину маманю Макар сегодня уже не ждал, но чайку хотелось и самому.

Макар вернулся в комнату и разлегся на кровати. После работы в поле и ужина хотелось подремать и помечтать. Он стал вспоминать о начале весны, когда растаяли узоры на окне, и таинственная незнакомка перестала приходить. На удивление, привычная тоска, которая всегда наваливалась на Макара при таких воспоминаниях, в этот раз не появилась. Вместо того, чтобы грустить, юноша стал вспоминать, как Леся прибегала тогда, несмотря на мороз, несмотря на сугробы и обязательно приносила что-нибудь вкусненькое.

- Это тебе не вареная картошка с черствым хлебом! - тихонько пробурчал Макар. - Хорошая из Леськи жена, наверное, получится. Хозяйственная, заботливая...

Макар вспомнил, как Леся выхаживала его. В один из дней Макар выскочил из дома на мороз в чем был, в одной рубахе, чтобы успеть поймать свою суженую. Бросился к окну, да и свалился в сугроб, едва успев увидеть, как по дорожке убегает девушка. От отчаяния Макар провалялся в сугробе слишком долго, потому и заболел. Мог бы и помереть в одиночестве, если бы не Леся. К счастью она в тот же вечер случайно забежала в гости, увидела, в каком состоянии юноша и взялась за дело...

"Она ведь спасла меня тогда! - с теплотой подумал Макар. - А эта суженая из-за стекла - убежала. Ведь видела, что я раздетый в снегу, могла бы сообразить, что любимый захворает. Так нет, даже и не подумала! Пожалуй, я и правда дурак. Это стихи хорошо писать девушкам за стеклом, а жена должна быть живая, теплая и заботливая, как Леся!"

Вдруг в дверь постучали, а потом она скрипнула и в сенях послышался хорошо знакомый всей деревне голос:

- Эй, хозяин дома ли?!

Макар вскочил с кровати и пошел встречать гостью.

- Здрасте, тетя Прося! - улыбнулся он, видя, как в дом вваливается большая, не по годам румяная женщина.

- Здрасте, здрасте! - закивала она в ответ. - Ой, чегой-то у тебя, как в бане натоплено! Да и аромату напускал, словно в лесу!

- Да вот, печь проверяю, пора же и о зиме думать... - ответил Макар, усаживая гостью в комнате.

- Ну, видно, не только о зиме... - прищурилась Прасковья, закидывая первую удочку.

"Прямо как Павлушка! - подумал Макар. - Вернее, наоборот, это Павлуша щурится, как маманя..."

- Давайте, я вас чаем напою, - предложил Макар и, не дожидаясь согласия, исчез из комнаты.

- Почему бы и не попить, - согласилась Прасковья. - Чай хорошему разговору не помеха!

- Что правда, то правда! - откликнулся с кухонки Макар. - Вам сахару или меду? Или варенья?

Он появился в комнате с чайником, двумя чашками и сахарницей.

- Давай сахарку, люблю чай вприкуску пить.

Макар высыпал на блюдце несколько кусков прессованного, коричневого сахара.

Они стали пить чай, искоса поглядывая друг на друга и ожидая, кто первым начнет важный разговор.

- Как урожай? - начала издалека опытная тетя Прося.

- Хороший, - вяло отвечал Макар. - Сегодня, почитай, управились. Времени сейчас много будет, можно и о чем другом подумать...

Макар не любил долгих предисловий.

- О чем же это? - Прасковья осторожно посматривала на Макара, не собираясь первой переходить к делу, боясь опростоволоситься. Понятное дело, ее не просто чаю похлебать позвали, но и в то, что Макар собрался кого-то сватать, Прасковье не верилось. "Хотя, какое еще у тебя может быть дело к тете Просе? Неужто и наш Макарушка приглядел кого?! - думала Прасковья и внутри аж обмирала от этой мысли. - Ну, поговорят тогда мои кумушки!"

- Да вот, тетя Прося, - мялся парень, не зная как начать, - я вот думаю, не пора ли мне жениться?..

- Давно пора! - всплеснула руками Прасковья и засияла, словно начищенный медный чайник. - Ей-ей, давно пора! Это ты хорошо придумал, что меня сразу позвал! У меня знаешь сколько девок хороших на выданье?! Из пяти деревень, не считая нашей! Восемь невест, каку хочешь выбирай. Я тебе сейчас расскажу...

- Да не надо! - оборвал гостью Макар. - Я обо всех знать не хочу. Только об одной узнать бы...

- Неужто нашел свою суженую?! - обомлела тетя Прося.

- Ну, суженая или нет, - смутился юноша, - это дело не ваше, а девка, вроде, хорошая, вот мне бы и узнать...

- Так кто ж это? - не слушая Макара вслух задумалась Прасковья. - Из нашей деревни и нет никого. Разве что Авдеева дочка, так она тебе не пара. А Надюшка наша мала еще для замужества, хотя...

- Тетя Прося! - решился наконец Макар. - Я Натанову дочку хочу посватать, Лесю...

Прасковья тут же замолчала и, помрачнев, потянулась за третьим куском сахара.

- Налей-ка, Макарушка, еще чаю, - попросила она.

Макар налил и стал смотреть, как гостья сосредоточенно журкает чай, прикусывая пахучую жидкость комковым сахаром.

- Ну так как? - не выдержал Макар.

- Замучалась я с ней! - со вздохом ответила Прасковья и решительно поставила чашку подальше от себя, решив, видимо, что пришло время серьезного разговора. - Она девушка хорошая, парни это нутром чуют, потому и сватается к ней почитай каждый месяц кто-нибудь, да все без толку. Весной Натан ей такого жениха нашел, ой-ой-ой! Я сама обзавидывалась, потому что таких у меня отродясь не было. Ну, думаю, Натан, саму тетю Просю обскакал! Видно, дочку единственную любит, как незнамо что! А она того жениха...

- Мне Павлуша ваш рассказывал, - перебил гостью Макар.

- Так вот, Натан до сих пор прийти в себя не может. Как, мол, так, его Леся, которая и слова-то поперек сказать не смела, вдруг уперлась, словно необъезженная кобылка... А чего мой сынулька еще болтал? - вдруг спохватилась Прасковья.

- Ну, что корову вам Натан обещал... - начал Макар.

- Ах, сорванец! - рассердилась тетя Прося. - Получит он у меня, как домой приду... А про Лесю забудь, она девка хорошая, но что-то у нее с головой не в порядке. Я с ней и так пыталась и эдак, по-свойски, по-женски поговорить, да все без толку. Как спросишь, кого же тебе надо, так она в слезы. Говорит, никого мне не надо, в девках останусь, потому что тот, кого люблю, меня никогда не полюбит! Я аж разозлилась, кричу на нее: "Кого ж ты, дура, любишь, скажи ты мне!" Молчит, словно рыба, в рот воды набравшая... Давай, я тебе расскажу лучше, какие невесты у меня есть. Ничуть не хуже нашей Леськи, а то и получше...

- Э, нет! - замотал головой Макар. - Я ж вас, тетя Прося не за советом позвал, а по делу. Так что, глядишь, вы свою корову заработаете, да и от меня, может, чего перепадет. А не выйдет, так не выйдет...

- Ладно, схожу, спрошу, не привыкать уж позориться на старости лет, - пробурчала сваха. - А коли не судьба, поглядишь на моих невест?

- Там видно будет! - усмехнулся Макар.

Прасковья засобиралась.

- Ну, я пойду. Завтра с утра и начнем.

- Э, нет, подождите-ка, - Макар задумался. - Тут дело надо по-особому поставить. Я парень грамотный, так что сделаем мы по-городскому. Сядьте, тетя Прося, я сейчас...

Макар достал два листа бумаги. Из одного сделал конверт, а на втором начал бойко выводить: "Дорогой дядя Натан! Разрешите просить руки вашей прекрасной дочери Леси, о которой я думаю с самой весны..."

Макар закончил писать, запечатал листок в конверт и вручил свахе.

- Передадите дяде Натану, но на словах ничего говорить не надо. Пусть он тоже ответ напишет...

- В почтальонши записать меня хочешь? - пробурчала тетя Прося. - Не поздно ли работу-то менять?

Макар засмеялся.

- Ничего, ничего, может за одним и грамоте обучитесь, тетя Прося!

- Ну нет, на это у меня Павлушка есть. Он уже давно по слогам читает, да так бойко, заслушаешься!

Прасковья бережно завернула письмо в платок и пошла к двери:

- Ну, завтра жди ответа тогдась! Прямо с утречка твою депешу отнесу, да ответа дождусь...

Макар проводил сваху и сразу же вернулся на кровать.

"Дело сделано, сейчас осталось только ждать!", - удовлетворенно подумал он и улегся поудобнее. Вскоре Макар под действием картошки с хлебом в желудке и натопленного воздуха в избе, задремал.

Ему снилась Леся. Детская, доверчивая улыбка, длинная русая коса и канапушки на носу. Какой помнил ее с весны, такой она пришла и во сне.

- Ну, пойдешь за меня? - деловито спросил Макар.

- Нет, у меня прынц есть! - замотала головой девушка.

- Какой еще принц?! - насупился Макар. - А я тогда кто?

- А ты - Макар, сирота, живешь на краю деревни, не похож ты чего-то на моего суженого!

- Вот глупая девка! - рассердился Макар. - А принц твой тогда где?

- А я его сквозь замерзшее стекло видела, он мне стихи читал и любимой называл!

- Дурочка ты, Леська! - отвечал Макар. - То ведь твоя фантазия, а я живой!

- Ага, тебе значит можно на фантазиях жениться, а мне нет? - надула губки Леся. - С прынцем за стеклом проще. Улыбаешься ему, аки дура, он и доволен. Только и делов-то. А мужа живого и кормить надо, и приголубить. Слушаться его надо, заботиться о нем... Не-ет, я лучше за прынца стеклянного замуж пойду!

- Тьфу на тебя! - расстроился Макар.

Леся вдруг подошла к нему, села рядом и, глядя в глаза, тихо сказала:

- Макарушка, милый, ну куда я без тебя? Ты только проснись, ладно? Мне не нужен стеклянный принц...

И вдруг Леся не своим голосом закричала:

- Просыпайся!

А потом образ поплыл, и Макар очнулся.

- Дома ли хозяин? Петухи давно пропели! Просыпайся! - снова раздался из-за двери голос Прасковьи. - Почтальонша письмо принесла, войти-то можно али нет?

- Заходите, тетя Прося! - ответил Макар, протирая глаза. Сон про Лесю тут же исчез из памяти.

Макар сел на кровати и посмотрел на довольную сваху.

- Ну ты, Макарушка, и соня! Думаешь, страда закончилась, так и спать можно до обеда?

- Да, сморило вчера чего-то... - смущенно отвечал Макар, проходя на кухню к раковине. Он быстро умылся, пригладил непослушные вихры и вернулся в комнату. - Ну, как наши дела?

- Вроде, пошло-поехало! - сказала сваха. - Я, как ты и наказывал, ничего от себя говорить не стала, только письмо отдала. Он прочитал, бороду потеребил, да и говорит: "Ты, Прасковья подожди, я сейчас ответ напишу". Ну, думаю, раз сразу от ворот поворот не дали, значит, пошло дело... Держи!

Макар взял письмо, распечатал и стал читать, ловя на бумагу свет из окна.

- Ну? - нетерпеливо спросила Прасковья, видя, что Макар закончил читать. - Ответ писать будем?

- Будем, только тут подумать бы надо... - задумчиво ответил Макар. - Тетя Прося, приходите-ка ближе к вечеру, тут дело серьезнее, чем поначалу казалось...

- Неужто отказ? - расстроилась сваха.

- Да нет, приходите ближе к вечеру! - повторил Макар. Выпроводив недоумевающую Прасковью, он сел перечитывать письмо Натана.

"Дорогой Макар! Давно я не брал в руки перо, но раз такое дело, срамиться не буду и тоже тебе на бумаге отвечу, грамоте я, слава Богу, обучен. Что мне сказать на твое письмо? Парень ты хороший, я бы не против Лесю за тебя отдать. Только измучался я с ней. Люблю я ее очень, так что неволить не могу. А она женихов, словно басурман гонит. Тебе, верно, Прося рассказывала. У меня сил уж никаких нет. Отцовский долг спать спокойно не дает, а сделать ничего не могу. Так что, пиши-ка ты прямо Лесе! Коль она согласится, то я от радости и помереть могу спокойно, а коли нет, то не обессудь!.."

Макар отложил письмо и задумчиво почесал затылок. Потом встал, походил по горнице и в конце концов вышел в огород, бурча под нос:

- Тут подумать надо...

В огороде делать было нечего. Урожай почти собран, только большие пузатые тыквы еще лежали на видном месте, плюс кое-какая мелочевка.

"Вскопать что ли грядку на зиму?" - подумал Макар и взялся за лопату.

За работой думалось бойчее.

"Что же ей написать? Просто "выходи за меня"? Так это больно незамысловато, а мне надо, чтобы ее за сердце зацепило, чтобы она и не подумала отказ сочинить, как другим. Может, в стихах признание написать? Типа: "Я люблю, томлюсь в неволе! Замуж за меня пойдешь? Обниму тебя, как в поле ветер обнимает рожь!.."

Макар улыбнулся собственным мыслям.

"Нет, это слишком будет, пожалуй, не поймет еще. Или не так как надо поймет, со стихами это частенько бывает... Надо по-простому написать, но с душой... "

Юноша вздохнул, с силой воткнул лопату в перекопанную землю и пошел в дом. Писать письмо Лесе.

Макар долго сидел за столом, уставившись на белый лист бумаги.

- Что же за беда такая?! - раздраженно сказал Макар вслух. - Третье перо уже догрызаю, а в голову ничего не идет! Обычное письмо обычной деревенской девушке, чего сложного-то?..

Макар решительно засопел и придвинулся к столу:

"Дорогая Леся, позвольте начать это письмо с выражения моего очарования вашей личностью, которая..."

Макар яростно скомкал бумагу и бросил в угол избы.

- Не то! - он вскочил и заходил по комнате. - И чего я переживаю? Ну откажет, что с того?! Еще неделю назад я о ней и думать не думал, а тут запереживал, как мальчишка...

Макар вдруг остановился и сел за стол. "Неправда, - сказал он сам себе. - Я все лето только и думаю, что о девушке за стеклом, да о Лесе. И еще не известно, о ком больше. Как только время свободное появится, как от работы немного остыну, так сердце и сжимается..."

- Напишу искренне, от души, как есть! - тихонько сказал Макар, взял четвертое перо, обмакнул в чернила и решительно пододвинул к себе чистый лист.

"Милая Леська! Помнишь, когда-то я тебе рассказывал о своей суженой? Ты еще очень любила слушать, как я говорю о ней. Так вот, я наконец нашел ее! Моя суженая - это ты, Леся!.. Ты спросишь, а как же та девушка за стеклом, о которой я тебе рассказывал весной, для которой писал стихи и из-за которой чуть не помер? Леся, я тогда просто не понял, что видение за стеклом было знаком, а не самой суженой. Девушка за стеклом указывала мне на тебя, Леся, а я не видел. Ведь не случайно, как только она исчезала, появлялась ты... Лесь, я люблю тебя, а не эту мою фантазию, которой, может быть, и не было. Прости меня, что мне понадобилось столько времени, чтобы понять это. Леся, выходи за меня... Не пиши мне ничего подробного в ответ, я пока ничего не хочу слышать. Только "да" или "нет". Пусть в твоем ответном письме будет единственное слово: "да" или "нет". Одно из них навсегда разобьет мне сердце, а другое сделает счастливым. Но ты вольна выбирать сама, какое слово будет в твоем ответе..."

Макар на одном дыхании закончил письмо. Перечитал. Ему сразу захотелось в одном месте подправить, а в другом кое-чего добавить для убедительности, но он преодолел это желание. Запечатал письмо в самодельный конверт и отложил подальше от себя.

- Пусть останется, как написалось! - решил он. - А дальше все в руках судьбы и Бога.

Осталось только дождаться тетю Просю.

"Не проболталась бы она, - с неудовольствием подумал Макар, но тут же успокоил сам себя: - Хотя нет, она будет молчать, пока помолвку не объявят. Ей же позориться лишний раз не хочется. А вот как дело пойдет, тут уж никуда не денешься, растрезвонит по всем соседним деревням, что за раз двух упрямцев поженила!"

Во дворе громко стукнула калитка.

"Легка на помине!" - улыбнулся Макар. Тетя Прося появилась раньше назначенного времени. Видно, ей не сиделось дома.

- Здравствуйте, тетя Прося!

- Здоровались уже! - буркнула сваха. - Готово письмо-то али нет?

- Готово! - кивнул Макар. - А вы чего такая смурная?

- Да сынуля пристал, словно банный лист. Вот скажи ему, зачем маманя к дяде Макару ходит, да и все! Божится, что пытать будут, никому не выдаст! Ага, знаю, я своего Павлушку!..

- И не говорите ему ничего, нечего заранее трезвонить, - серьезно сказал Макар, внутри радуясь подтверждению своих мыслей.

- А то я не понимаю! Давай депешу-то!

Тетя Прося спрятала протянутое письмо в платок и заторопилась к двери.

- Вы того, - напомнил ей Макар, - от себя ничего не говорите, просто письмо передайте...

- Ладно, поняла, не дура. Натан тоже понял, даже расспрашивать меня не стал, только письмо прочитал, да ответ написал...

- Ой, дурья моя башка! - спохватился Макар. - Это письмо несите не дяде Натану, а прямо Лесе. Так надо.

Сваха встала в дверях, всплеснула руками, покачала головой неодобрительно, мол, все у тебя не как у людей. Но вслух ничего не сказала, а только шумно напоказ вздохнула и вышла...

* * *

Леся заканчивала работу на огороде, когда увидела, как по дороге прямо к ее дому ковыляет тетя Прося.

- Надеюсь, все-таки не ко мне! - вздохнула Леся, но на всякий случай решила укрыться в доме.

Но не успела.

- Эй, Леска, а ну-ка стой, где стоишь! - раздался пронзительный голос деревенской свахи. - А то я запыхалась совсем через всю деревню туда сюда бегать!

- Здравствуйте, тетя Прося! - нахмурилась Леся. Ей хотелось быть вежливой, улыбнуться, но простодушная девушка еще не научилась показывать чувства, которых не было. А ей совсем не хотелось здороваться и встречаться с тетей Просей, которая, наверняка, опять начнет говорить о женихах. - К кому это вы на ночь глядя?

- Какая же ночь, еще и не стемнело даже... - сваха остановилась у калитки Натанова дома и перевела дух. - А иду я к тебе, ягодка...

- Разве не к папеньке? - спросила Леся, не сдержав расстроенного вздоха.

- В том то и дело, что к тебе. Во двор-то хоть пустишь али тут стоять?

- Ой, проходите, тетя Прося! - засуетилась Леся.

Сваха по-хозяйски распахнула калитку и вошла во двор.

- А ты чего такая неприветливая, словно не выспалась?

- Так ведь вы же опять, верно, сватать меня пришли, а меня это не радует. Все равно мне на роду без мужа быть написано. Потому что не пойду я за нелюбимого, а тот, кого я люблю, никогда меня не полюбит, уж я-то знаю.

- Опять свою песню завела! - фыркнула Прасковья. - Молчи лучше, не зли меня! Беда с тобой...

- А что, разве не угадала? Опять же "купцов" расхваливать будете...

- Не буду, - мрачно ответила Прасковья. - Я тут на днях почтальоншей заделалась, а то все равно сваха из меня никудышная, так что получай депешу и, как там, распишися в получении, чай грамоте обучена?

Прасковья размотала платок и протянула чуть помятое письмо.

- От кого это? - настороженно спросила Леся.

- Не скажу ничего. Велено передать, да ответа - тоже письменного - дождаться, - ответила тетя Прося. - Небось и сама поймешь от кого, там, верно, подпись есть.

- Хорошо, я прочитаю, - пообещала Леся. Она вертела в руках конверт, на котором не было ни единой надписи. - Я пойду?..

- Иди, ответа-то ждать али завтра приходить?

Леся нерешительно остановилась на крыльце.

- Давайте, я сейчас дома прочитаю, да сразу и ответ напишу, чего вам лишний раз ходить?

- Давай, я пока отдышусь, посижу тут у тебя на завалинке.

- Да вы в дом проходите!

- Нет, я уж тут... - пробурчала тетя Прося и устроилась на низенькой скамеечке рядом с крыльцом.

Леся скрылась в доме. Она быстро забралась к себе в комнатку. Дом у Натана был знатный, двухэтажный, и Леся жила на самом верху. У нее даже свой балкончик имелся, словно у городской барышни.

Девушка села за стол, со вздохом разорвала конверт и почти равнодушно начала читать. Она была уверена, что это очередной жених пишет, потому что от тети Проси ничего иного ждать было нельзя.

"Милая Леська! Помнишь, когда-то я тебе рассказывал о своей суженой?.." - прочитала она, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди!

- Макарушка... - прошептала Леся, в голове у нее помутилось, а строчки письма поплыли, словно в горячем мареве. - Ты помнишь меня...

Она не сразу взяла себя в руки. Воспоминания. Образ Макара с горящими глазами рассказывающий о любви. Его смех, аромат лесных трав в натопленной избе. Блинчики с творогом исчезают с тарелки, а Макар только утирает расшитым полотенцем масленые губы. Улыбается. "Очень вкусно, Леська!"

Лежит в горячке. Из-за нее. Выскочил на мороз и упал в сугроб, пытаясь поймать мечту. Горячий чай с малиной и случайный поцелуй: "Хорошая ты, Леся!"...

На глаза просились слезы. Так часто бывает, когда воспоминания сгущаются, превращаясь в соленые капли...

Леся судорожно вздохнула и поморгала, стараясь разглядеть следующие строчки письма.

"...помнишь, когда-то я тебе рассказывал о своей суженой? Ты еще очень любила слушать, как я говорю о ней. Так вот, я наконец нашел ее!.."

Обрыв. Сердце остановилось. Вместо него - "тук, тук..." - две крупные слезинки по очереди упали на бумагу.

- Не бейся больше... - сказала Леся сердцу, а глаза сами по себе прочитали:

"...так вот, я наконец нашел ее! Моя суженая - это ты, Леся!.. "

* * *

Она едва не потеряла сознание. Мир перевернулся. Словно беспросветная ночь внезапно превратилась в яркий полдень. Солнечные лучи слепили, и Леся долго пыталась понять, что с ней произошло: почему она с такой нежностью сжимает насквозь промокший листок бумаги, как сумасшедшая повторяя одно и то же?..

Леся перечитывала письмо Макара раз за разом, снова и снова, еще и еще. Теперь уже сложно было разобрать расплывшиеся строчки, но в этом и не было нужды. Она повторяла письмо наизусть.

Воспоминания вновь превращались в слезы, но теперь их не надо было сдерживать, потому что они не жгли, а радостно катились по щекам, словно дети после долгого заточения вырвавшиеся покататься с горок.

Радость, счастье...

Леся не чувствовала ничего этого в такой полноте с прошлой зимы, когда она приходила в гости к любимому.

Она приносила домашнюю выпечку, и они с Макаром долго сидели друг напротив друга, пили чай и разговаривали. Макар рассказывал о своей мечте, и его глаза блестели. А Леся вздыхала, втайне надеясь, что ее Макарушка когда-нибудь и на нее посмотрит таким вот взглядом. Леся даже название для него придумала - взгляд-с-искорками.

А однажды Леся шла к Макару в удивительно солнечный день. Снег так блестел на солнце, что заставлял жмуриться. Когда девушка подходила к дому, она увидела замерзшее окно, которое искрилось. "Словно глаза у Макарушки!" - засмеялась тогда Леся. Она, сама не зная зачем, подобралась к окну и заглянула внутрь...

А с другой стороны окна оказалось лицо Макара!

Леся улыбнулась от неожиданности и сказала "Привет!" Макар что-то ответил. Его лицо разбивалось морозными узорами, поэтому было сложно читать по губам. Леся и Макар немного поговорили, не слыша друг друга, а потом девушка, смеясь, отбежала от окна и, немного погодя, вошла в дом. Она хотела тут же рассказать о своей проделке, но Макар опередил ее. "Леська! Леська! Я видел свою суженую!" - закричал он, едва девушка появилась на пороге. Леся покраснела, не веря своему счастью, но потом поняла, что Макар ее не узнал.

И полюбил таинственную девушку за стеклом...

Она еще несколько раз приходила и смотрела сквозь окно, надеясь, что Макар рано или поздно догадается... Они быстро научились понимать друг друга, читая по губам, даже несмотря на то, что те разбивались узорами на несколько частей. Леся видела взгляд-с-искорками, который смотрел на нее сквозь замерзшее стекло, но...

Макар все сильней влюблялся в незнакомку. Леся ревновала к девушке за стеклом, иногда забывая, что это она сама. Леся слушала стихи, которые Макар писал для суженой и плакала, понимая, что теперь не сможет сказать любимому правду. Она перестал заглядывать в окно, но Макар чуть не сошел с ума, и Леся, проклиная стеклянную соперницу, снова стала подходить к окну, чтобы любимый не страдал. Она совсем запуталась и не знала как быть. Давнишние слова до сих пор звенели в памяти:

- Лесь, представляешь, я сейчас только и думаю, как завтра снова увижу ее сияющие глаза, увижу ее губы... Господи, я так ее люблю! Я готов умереть ради нее! Не задумываясь, прямо сейчас!..

- Зачем умирать? - удивилась тогда Леся.

- А, ты не понимаешь! - махнул рукой Макар.

- Конечно, не понимаю... Зачем умирать из-за любви, когда надо жить для нее?

- Глупенькая! - рассмеялся Макар. - Вот полюбишь по-настоящему, как я, тогда поймешь!

- Я попробую... - сказала тогда Леся. И у нее получилось! Когда отец сосватал самого лучшего жениха, девушка вдруг ясно поняла, что она лучше умрет, чем выйдет за кого-то, кроме любимого.

Леся так и не смогла признаться Макару, что она и была той девушкой за стеклом. Потом были скандалы с родителями, ее слезы и седина в голове отца, бесконечные женихи, посев, работа на огороде и в поле...

А сейчас вот это письмо...

- Эй, красавица, тебя ждать или уж завтра придти?! - раздался громкий голос Прасковьи. - Мне уж не привыкать по всей деревне бегать!

Леся пришла в себя, очнувшись от воспоминаний.

- Сейчас, сейчас! - едва справляясь с волнением, выкрикнула в ответ Леся.

Но голос прозвучал неожиданно тихо. Леся выскочила на балкончик, раздвинула цветы и выглянула, опасаясь, что сваха не услышит и уйдет.

- Сейчас! - повторила она.

- Ну давай, а то темнеет уже...

- Я быстро! - сказала Леся и исчезла в комнате.

- А может, не надо торопиться? - крикнула Прасковья и шумно вздохнула. - Поду-у-умаешь, поразмы-ы-ыслишь, а?

- А что тут думать?! - громко откликнулась Леся. Она шепотом повторила про себя последний кусочек письма: "Леся, выходи за меня... Пусть в твоем ответном письме будет единственное слово: "да" или "нет". Одно из них навсегда разобьет мне сердце, а другое сделает счастливым..."

- Тут совершенно нечего думать! - тихонько рассмеялась она, вытащила чистый лист и размашисто вывела одно слово. Потом подумала, что этого мало и заполнила им весь лист, повторив бессчетное количество раз. Потом заклеила получившееся письмо в конверт и сбежала по лестнице вниз.

Перед дверью она немного постояла, переводя дыхание, а потом вышла во двор.

На улице и правда темнело.

При виде девушки тетя Прося кряхтя встала со скамейки и протянула руку за письмом.

- Быстро ты чего-то, хоть бы подумала... - пробурчала сваха. - Давай я, все-таки завтра утром приду, а ты ночку-то полежи, поразмысли как следует, такие дела наспех-то не решаются!

- Да нечего тут думать, тетя Прося! - повторила Леся и отвернулась, пряча счастливую улыбку.

* * *

Макар не находил себе места с того самого момента, как отправил сваху с письмом. Он долго бродил по дому: из комнаты в кухню, из кухни в комнату. Потом решил, что надо просто заснуть, а завтра утром или, в крайнем случае, днем, тетя Прося принесет ответ... Макар лег, долго ворочался, прекрасно понимая, что заснуть не удастся. Тогда он пошел в огород и ожесточенно вскопал еще две грядки, чтобы хоть немного устать. Вернулся, умял все, что было в доме съестного и снова лег, в надежде заснуть, а не мучаться неизвестностью всю ночь. Но даже безотказное до этого средство - усталость и полный желудок - на этот раз не помогли.

Макар думал о Лесе. Ему казалось, что до сегодняшнего дня он был слепым котенком, который долго возился в корзине среди цветных клубков шерсти. Корзина стояла в траве, на солнце. И вот котенок открыл глаза и увидел, что мир прекрасен. Настолько, что снова хочется зажмуриться.

Макар дружил с Лесей с детства. Они играли вместе, ходили вместе в лес... Сколько Макар себя помнил, Леся так или иначе была рядом. Пусть не всегда сама, но все равно... Скатерть на столе, полотенце на умывальнике, рубаха на Макаре - Леся вышивала. Плетенки на стенах, оберег на шее - Леся сделала. Варенье в кладовке, веники в бане - Леся принесла...

Макар так привык к девушке, что считал ее чем-то вроде себя самого. А на себе самом разве женятся?.. Вот и вел себя, словно слепой котенок, не понимая, что любит он ее, вот эту вот Леську, а не какую-то выдуманную суженую! Сейчас только понял. Полгода тосковал Макар, не понимая от чего, стараясь отвлечься работой в поле. Думал, что от потери суженной из-за стекла, ан нет! Оказалось, по Лесе сердце тосковало, и думал-то Макар о девушке-видении только потому, что она напоминала ему о Лесе, а ведь еще несколько дней назад Макар был уверен, что, наоборот, думает о Лесе, потому что та напоминает ему о суженой!

- Дурак! - сухо сказал Макар и перевернулся на другой бок. Сон не шел.

Мысли продолжали кружиться, подстегивая Макара изнутри. Перед глазами вставал образ Леси, какой он запомнил ее с конца зимы: доверчивая улыбка, большие круглые глаза, наивные и грустные, весенние канапушки на носу, длинная русая коса, выпадающая из-под шапки...

Красота сверкающей незнакомки из-за стекла поблекла. Макар вдруг почувствовал, что думает о ней с неприязнью.

"Это не я слепой был, а она меня ослепила! Если бы не она, то я бы Лесю гораздо раньше увидел! Хотя, кто знает... - Макар тревожно задумался. - Неужто без нее я Лесю бы так никогда и не разглядел?.. Нет, я же не дурак, это стеклянная суженая меня ослепила!.."

Макар с досадой думал о замерзшем окне, при этом с нежностью вспоминая Лесю. Вот она сидит напротив, подперев голову руками. Вот она улыбается, а вот идет к двери... Останавливается. Резко, но так грациозно, как умела одна только Леся, поворачивает голову. Грустно шепчет: "Папаня сосватал мне жениха..."

- Что же ты не вышла-то за него? Говорят, и богатый был, и красивый, хозяйство большое... - сопел Макар, ворочаясь. - Как могла родительской воли противиться? Ради кого? Неужто ради меня, дурака?..

Сомнения охватили Макара.

"А что, если она отвергнет и меня, как других? Может, она точно так же, как я еще недавно, мечтает о принце, не замечая такого привычного Макара? Ведь я же сам и учил ее любить образ, тень, блеск неживого стекла. Говорил еще: мол, не умеешь ты, Леся, любить!.. А, выходит, не умел сам. Ведь любовь к образу - это еще не любовь, а ее искры. Любовь приходит в сердце каждого, но только, как искры, которые быстро гаснут, и мало кто может разжечь из них костер... Но это возможно! Я уверен, это возможно... А она тогда еще сказала: "Я попробую научиться любить, как ты..." Вот и научилась! Теперь, верно, лелеет в сердце неживой образ несуществующего принца. Стеклянная любовь..."

Макар застонал от отчаяния. Он вдруг понял, что не сможет принять никакого иного ответа, кроме согласия... И что любое слово в ответном письме, кроме "да", убьет... Нет, конечно, Макар понимал, что не умрет физически. Отказ убьет не его самого, а погасит ту искру, которой Макар вдруг стал. Все его существо вместилось в одну маленькую сияющую точку, которая жаждала только одного, чтобы на ее свет ответили...

Стук калитки раздался, будто отдаленный удар грома, а потом - стук в дверь, словно раскаты над головой.

Макар очнулся и сел на кровати.

- Не спишь еще?! - словно молния ударила, раздался голос тети Проси, а затем появилась и она сама, мрачная, как грозовая туча.

- Засыпал потихоньку... - ответил Макар, зевнув от волнения. - Я вас только завтра ждал...

- Вижу, - буркнула сваха. - Ну, извини, решила вот сразу ответ принести. Думала, ждешь, волнуешься, а ему-то что, дрыхает. А тетя Прося ходи, позорься на старости лет!..

Макар напрягся, и сильное волнение превратилось в холодное спокойствие.

- А что такое, тетя Прося? Расскажите, как дело было. Лесю встретили? Письмо передали?

- И встретила, и передала, и даже ответ успела получить...

- И что она говорит? - обмер внутри Макар.

- Почем я знаю, мы же уговорились! Вот я ничего и не сказала, только письмо передала, а она тоже ничего не сказала, только ответ написала, да мне вынесла...

- Так чего вы такая мрачная, тетя Прося?!

- Так ведь и без слов все ясно! Опыт какой-никакой, а есть! - сваха говорила громко, резко и уверенно. - Девки, когда их сватают, ответ сразу не дают. Ночами думают, гадают. Коли жених мил, то млеют да мечтают, а коли нет, то планы строят, как оглобли-то жениховы развернуть. Кто же ответ-то на сватовское письмо сразу пишет?.. А Леська и не думала даже. "И чего тут думать?" - говорит! Вынесла письмо, а сама лицо-то воротит, в глаза не глядит. Понятно, совестно уж самой, что тетю Просю на старости лет который раз позорит!

- Тихо, тетя Прося, не тараторьте! - поморщился Макар, не поспевая за свахиной скороговоркой. - Давайте по порядку. Вот вы пришли и отдали Лесе письмо... Что она?

- Сморщилась, будто от клюквы. "Что, - говорит, - опять женихи?"

- Открыла она его?

- Пошла к себе ответ писать, там, видно, и открыла... Я ей еще кричу, ты, мол, не спеши, подумай как след, а я завтра с утречка за ответом-то и приду!.. А она с балкону-то своего барского и кричит: "А чего тут думать?!" Сбегает, письмо готовое мне и отдает. Вот оно, читай! Только косу свою даю на отсечение, что отказ там, как пить дать, отказ. А у меня ж столько девок хороших!..

- Да подождите вы! - Макару хотелось зажать уши и бежать от этой глупой бабы, которая не понимает, что делает с человеком своими словами. Но вместо того, чтобы убежать или выгнать сваху, Макар взял из ее рук Лесино письмо, положил осторожно на стол и продолжил расспросы.

- Когда она письмо отдавала, то говорила ли чего?

- Ничего не сказала! - буркнула тетя Прося. - Отвернулась только, да свое твердит: "Нечего тут думать!" Она и с остальными так меня выпроваживала. Ни стыда ни совести у девки!..

Сваха насупилась, зло посмотрела на Макара.

- Пойду я, а то ночь уж на дворе. Ты письмо-то почитай. Коли опять писать вздумаешь, сам приходи ко мне, я, так и быть, еще раз снесу. Только бесполезно это. Леська - девка пропащая. Хотя, может, одумается еще. Через годик, другой... Невестушек-то моих посмотришь?

Макар едва-едва помотал головой.

- А ты подумай, подумай! - сваха встала и направилась к двери.

- Нет, тетя Прося, - тихо ответил Макар, - нечего тут думать, совершенно нечего...

* * *

Когда-то в это окно заглядывала незнакомка, которую Макар принял за суженую... Теперь в то же окно пробрались несколько солнечных лучиков-разведчиков. Они попрыгали по стенам и замерли на столе, вскоре слившись с белым конвертом.

Письмо так и лежало всю ночь, а Макар сидел за столом и смотрел на белый прямоугольник. Тоже всю ночь. Не сомкнув глаз, словно боясь, что письмо исчезнет, а может, желая этого... Ведь пока не распечатан конверт, остается надежда.

На то, что сваха ошиблась, на то, что в письме только одно слово, желанное слово из двух букв. За целую ночь Макар так и не смог заставить себя прочитать Лесин ответ. Ему казалось, что он немедленно умрет, если лишит себя надежды.

"Утром, лучше утром..." - шептал он. И вот утро настало, а решимости ничуть не прибавилось.

- Может, тетя Прося что-то не так поняла? - в сотый раз прошептал Макар. - Ведь в письме не обязательно отказ, может, Леська шутит или кокетничает... Но тогда почему она ответила так быстро? Даже я думал над своим письмом целый день! Волновался, старался, ждал вдохновения... А она? Наверное, поняла буквально мою просьбу и написала только одно слово...

Макар потянулся к письму, но снова отдернул руку.

"Почему же ты боишься прочитать это одно слово? - продолжал размышлять Макар про себя. - Потому что знаешь, какое оно. Слишком уверен, что она тебя не любит, что она так же, как ты когда-то, мечтает о сверкающем суженом, которого нет. Так почему же ты не стремишься подкрепить свою уверенность и не откроешь наконец конверт?! Да потому что я знаю, что там "нет", но верю, надеюсь, что там "да"! И пока во мне есть эта надежда, я могу жить, мечтать и любить. Но как только я открою... Неужели ты перестанешь любить? Может и нет, но тогда уйдет мечта или жизнь. Либо я снова буду жить и мечтать, но тогда уйдет любовь к Лесе... Либо останется любовь и жизнь, но уйдет мечта... А за ней и любовь... И тогда, зачем мне такая жизнь?.."

Макар почувствовал, что мысли начинают путаться. Именно почувствовал, а не понял.

- Надо поспать, а потом открыть письмо, - решил он, встал из-за стола и лег. Уставился в потолок. Несмотря на бессонную ночь, мысли в голове Макара продолжали водить хороводы вокруг нераспечатанного письма.

- Уснешь тут! - пробурчал Макар, встал и пошел бродить по дому. Он несколько раз выходил во двор, делал механически какую-то работу: колол дрова, вскапывал грядки, носил воду из колодца... Но после каждой заложенной поленницы, каждой вскопанной грядки и заполненной водой бочки, он возвращался в дом, брал Лесино письмо, долго стоял, держа его в руках и разглядывая, а потом вздыхал и клал обратно на стол.

К вечеру Макар утомился, так что ему удалось впасть в забытье, похожее на сон. Ему привиделась Леся, письма, падающие с неба, словно листья осенью, злая тетя Прося с кучей безлицых невест...

Макар очнулся и посмотрел в окно. Светло. Утро? День?.. Какой по счету?.. Повернулся. Письмо лежало на своем месте в центре стола, не собираясь само по себе ни исчезать, ни открываться.

- Ждешь меня? Моего решения? - мрачно сказал белому конверту Макар и сел на кровати. - Ну, хорошо!

Он попытался понять, сколько дней прошло после прихода тети Проси. Один? Два? А может, он провалялся в беспамятстве неделю? Макар поморщился и отбросил подсчеты, как не имеющие смысла. Было ясно только одно: забытье, похожее на сон, совсем не помогло. В теле осталась тяжесть, в голове - туман, а в сердце - тоска.

- Я прочитаю письмо! - решительно сказал Макар и резко встал, не обращая внимания на появившееся головокружение. - Пусть надежда умрет, но и эта пытка прекратится...

Макар взял в руки конверт и надорвал уголок...

В голове вдруг прояснилось, а в сердце замерло восторженное предчувствие, совсем не похожее на тоску!

- Что это со мной? - удивился Макар и снова положил почти вскрытый конверт на стол. Тут же подхватил его и засунул в карман рубашки. - Нет, я больше с тобой не расстанусь, пока не прочитаю!

Он прихлопнул письмо в кармане и почувствовал под ладонью вышивку. Опустил голову.

- Леся... - прошептал Макар, разглядывая темно-синих лебедей среди зеленых камышей. Птицы переплелись шеями и были похожи на сказочное существо с двумя головами и телами.

Макар словно перенесся в прошлое. Натопленная горница, лесной дух заваренных трав. Распахивается дверь и вместе с морозным паром влетает румяная Леся: "А я тебе подарок принесла!" - "Дверь закрывай!" - "Смотри, целый день вышивала..." - "А чего у тебя птицы синие?.." - "Оденешь?" - "Обязательно, только потом как-нибудь..." - "Ну, пожалуйста, я хочу сейчас посмотреть!"

Макар улыбнулся воспоминаниям, а потом встрепенулся и выскочил из дома. Вернулся с полными руками поленьев.

- Сейчас сделаем, как тогда... - воодушевленно бормотал он, укладывая полешки в печь. - Хорошо хоть протопил уже в этом году. Сейчас будет, как зимой, когда Леся приходила ко мне, а я был слепым дураком!..

Огонь послушно принялся за дело. Макар сидел на корточках рядом с печкой и смотрел внутрь. А потом достал из кармана письмо. Теперь, в красных отблесках пламени, оно казалось совсем не белым.

- Еще рано, пусть изба протопится, - решил Макар и положил письмо на выступ для чайника. Из топки повалил дым. - Тьфу ты! Трубу-то открыть забыл!

Макар встал и выдвинул железную заслонку. Огонь тут же загудел, создавая в трубе тягу. Дым стал втягиваться в топку. Макар сел, широким рукавом рубахи задев письмо, которое тут же всосало в огонь вместе с остатками дыма.

Макар с ужасом увидел, как огонь радостно схватил бумагу и превратил ее в пепел, тут же унесшийся в трубу. В глазах застыло мгновение, когда огонь сжег конверт, показав Макару на долю секунды целиком исписанный лист...

Лесино письмо.

Макар закрыл топку, встал, прошел в комнату и лег. В голове мутилось.

- Там не было одного слова, - прошептал он. - Леся, наверное, долго объясняла мне, почему не любит. Чтобы не обидеть...

В избе вскоре стало жарко. Очень жарко. Потом поленья выгорели, и через два дня изба остыла, но Макару по-прежнему было жарко: он лежал и бредил в смертельной лихорадке...

* * *

Леся боялась умереть от счастья. "Это было бы глупо, - думала она. - Макарушка придет, а его невеста умерла!"

Как только тетя Прося ушла, Леся взлетела к себе в комнату и, не сдерживаясь, расплакалась. Потом рассмеялась, снова расплакалась и опять рассмеялась...

Когда стемнело, Леся немного успокоилась и стал думать о Макаре, вспоминая минуты и часы, что они были вместе. Теперь было можно. Все эти месяцы, со злополучной весны, Леся гнала из ума образ Макара, старалась забыть его, но безуспешно. Трудно избавиться от того, кого любишь всю жизнь.

- Увидеть бы его хоть одним глазком прямо сейчас! - вздохнула Леся. - Только надо до утра ждать. Заснуть надо, чтобы время незаметно пролетело, а то еще целая ночь впереди. Я же не выдержу!

Леся счастливо рассмеялась и легла не раздеваясь на застеленную кровать.

"А вдруг он прямо сегодня придет! Прочитает письмо и прибежит? - Леся обомлела от этой мысли. Тут же стукнула калитка, и Леся едва не свалилась с кровати.

- Леська, ты дома? - раздался пьяный голос Натана. Они с крестьянами отмечали конец страды.

Леся не ответила. Она не любила, когда отец выпивши.

- Спишь уже? Ну ладно, спи... - громко пробурчал Натан, шумно пробираясь в свою комнату.

- Нет, не придет, - решила Леся. - Пока еще тетя Прося ему письмо отнесет! Так что до утра придется мучаться...

Девушка снова легла и стала смотреть в окно на небо, не надеясь заснуть.

Она думала о Макаре, о его неожиданном предложении, о звездах... А когда в окне показалась луна, Леся неожиданно для себя самой заснула...

Рано утром девушка вскочила с постели бодрая, счастливая и полная надежд. Она выбежала на улицу, как следует умылась и улыбнулась восходу.

- Э-э-х! - радостно потянулась Леся и снова исчезла в доме.

Она переоделась в праздничное платье, распустила косу, а потом заплела снова, но с цветами, которые нарвала ту же, у себя на балкончике.

Наряжаясь, Леся каждую минуту выглядывала в окно, из которого хорошо просматривалась дорога. Макара пока не было.

- Ничего, хоть успею в порядок привестись к его приходу! - успокаивала себя Леся.

Потом она вышла на балкон и долго смотрела на дорогу. Ей хотелось выбежать из дома, как только покажется Макар. Выбежать и броситься навстречу, и Леся размышляла, можно ли так делать воспитанной девушке.

- Наверное, нельзя, - решила она. - Только я сегодня буду совсем невоспитанной девушкой! Потому что ко мне придет Макарушка...

Леся не выдержала и спустилась во двор. Села на скамейку, неотрывно смотря на дорогу.

Вскоре вышел и Натан, держась за похмельную голову.

- Ты чего вырядилась, как невеста? - с удивлением спросил он, глядя на счастливую дочь. Потом сморщился от боли и резко потребовал: - Принеси-ка рассолу...

Лесе очень хотелось сказать отцу, что она невеста и есть, но вдруг испугалась сглазить. Поэтому без слов пошла в голбец за огуречным рассолом. Напоив отца, Леся вернулась в свою комнату и опять вышла на балкон - глядеть на дорогу, ждать любимого...

К полудню Леся устала. Глаза ее покраснели от напряжения, а лицо побледнело.

- Почему он не идет? - непрерывно спрашивала она себя. - Почему?!

Лесе хотелось плакать. И теперь совсем не от счастья. Потом она вдруг снова ожила, подумав: "Наверное, тетя Прося с утра была занята и решила отнести письмо днем!", и Леся с новыми силами стала ждать.

К вечеру она потеряла надежду, а когда стемнело, даже вышла с балкончика и села на кровать.

- Как же так? - спрашивала она себя и не знала, что ответить.

В эту ночь Лесе не удалось заснуть. Она ворочалась и пыталась прогнать из сердца скребущихся кошек: "Может, какая-то задержка? Может, просто некогда? Но разве он сам не писал, что... Почему же он не идет? Передумал? Тогда зачем же все это?! Зачем все это было?!"

Леся то плакала и металась по простыне, скинув одеяло, то замирала и смотрела в потолок, ничего не видя и только повторяя:

- Зачем это все было? Зачем?!

К утру она ненадолго забылась, а когда очнулась, то первым делом отругала себя:

- Как же я буду встречать Макара с таким опухшим лицом!

Она умылась и привела себя в порядок, снова одевшись в праздничное платье.

Весь день она смотрела на пустую дорогу. Каждый скрип, стук и шелест оживлял ее на мгновение.

- Это Макарушка идет! - шептала она, но, убеждаясь в обратном, снова впадала в полузабытье.

К вечеру Леся уже не смотрела на дорогу. Просто неподвижно лежала на спине, что-то шепча.

Вернулся Натан.

- Лесь, что-то тебя не видно второй день?! - крикнул он, остановившись у лестницы, ведущей в комнату дочери. Молчание. Встревоженный Натан поднялся и тут же бросился к дочери, лежавшей, словно покойница.

- Да у тебя жар... - дрожащим голосом произнес Натан, положив ладонь на лоб Леси. - Эк, тебя угораздило! Побегу за доктором...

Утром из соседнего большого поселка приехал доктор. Осмотрел Лесю, пожал плечами, пустил на всякий случай кровь и уехал.

- Неизвестная науке лихорадка, - сказал он Натану. - Бог даст, выживет...

А Леся металась по кровати и бредила, угасая с каждым днем. Натан не отходил от постели дочери. Совсем поседел, прислушиваясь к горячечному бреду.

- Что случилось, доченька, что ты говоришь? - плакал он, с трудом разбирая обрывки фраз и слов. - Что "зачем"? Что "было"? Что "почему"? Кто "не пришел"? Кто тебя "не любит"?

А на пятый день Леся вдруг открыла глаза, посмотрела на отца, улыбнулась грустно, сказала: "Макарушка..." и затихла.

* * *

...Он бежал коротким путем, через поля. Запинался, иногда падал, оступаясь с узкой ровной тропки между вспаханными наделами. Ветер обдувал лицо, не давая слезам коснуться седой бороды. "Приведу! - металось в голове. - Силой приведу! Если понадобится, то свяжу и на себе притащу!.."

Луна тревожно смотрела с высоты, а потом не выдержала и побежала рядом, освещая путь.

- Только бы успеть! - шептал Натан, задыхаясь. - Только бы успеть!..

© Максим Мейстер, www.gopal.ru