Охота на Гопала

Сегодня вышел на охоту не с пустыми руками…

Огляделся: ведь эта река, что так мелодично несет свои воды, — Ямуна? А эти птицы с большими хвостами — павлины? А этот высокий холм — Говардхан? Да, несомненно, где-то здесь бродит этот Воришка. Этот темнокожий вор мягких, как масло, сердец…  Сегодня он не уйдет от меня. Я придумал очень хитрую ловушку…

Удобно уселся недалеко от речки, у подножья холма и огляделся. Главное, чтобы он ничего не понял раньше времени. Его нигде не было, но я-то знал, что он только и ждет, чтобы чего-нибудь украсть. Подожди, подожди…

Я достал из груди черное, как сажа, сердце. Черное и пустое, как ядовитая безжизненная пустыня… Оно жгло мне руки. И я сразу же покрыл его приготовленными загодя, белыми, пушистыми сантиментами. Покрыл быстро и воровато, пока никто не заметил. Внимательно оглядел работу. Криво усмехнулся. Теперь сердце снаружи было не отличить от хорошего, мягкого куска масла… Вот только здесь еще замазать, чтобы чернота не просвечивала. Да и вот здесь намазать слой побольше. Я еще раз критически посмотрел. Вообще-то, если приглядеться, можно заметить, что никакое это не масло, но разве вор, когда крадет драгоценности, разглядывает, какие из них настоящие, а какие — фальшивка. Нет, он крадет всю шкатулку… Я очень рассчитывал на это.

Снова посмотрел по сторонам: река, холм, деревья… Никто не видел моих приготовлений. Это хорошо. Оставил свое покрытое маслоподобным веществом сердце на видном месте и спрятался. Издалека оно казалось таким нежным и мягким! «Совсем, как у гопи!» — вдруг подумал я и опять усмехнулся. Мне даже самому вдруг захотелось взять его и попробовать. Но я-то знал, ЧТО скрывается внутри! Но тот, на кого я охотился, еще не знает… На это и расчет…

Я залег неподалеку, притаился. Меня скрывала трава и край холма. Попытался сосредоточиться. Долгое время неотрывно смотрел на приманку. Боялся пропустить самый важный момент, когда Воришка схватит «случайно» оставленное сердце. Вокруг пели птицы и журчала река… Ведь это течет Ямуна, да? Солнце светило ярко-ярко. Иногда даже трудно было смотреть, и приходилось щурить глаза. И еще оно грело. Меня разморило, но я не оставлял свой пост, внимательно глядя на приманку. «Если бы оно было из масла, то давно бы растаяло, — подумал я. — Как хорошо, что мое сердце всего лишь камень, и ему это не грозит…» Стало совсем жарко, и я стал плохо соображать. Вскоре стал даже клевать носом, но уходить не собирался. Я обязательно должен поймать его. Где же он шатается столько времени? Неужели не видит, что его ждет мягкое, нежное сердце, которому не терпится быть украденным? Где он еще возьмет такое масло, самое лучшее во Вриндаване? Смотри, Гопал, смотри! Оно даже на солнце не плавится! Только и ждет, чтобы попасть тебе в руки. Да-да! Это героическое масло. Совершенно особенное. Оно готово расплавиться только в твоих руках, и нигде больше! Ну, где же ты, Гопал? Самое лучшее во Вриндаване масло ждет тебя… Масло нежное, героическое… Откуда оно взялось посреди холма, да еще без присмотра? А вот об этом, Гопал, думать не надо. Да и какая разница? Ты же воришка. Сначала укради, а разбираться будешь потом… Ну, давай! Где же ты бродишь так долго, а?..

Ой, кто это? Неподалеку из-за деревьев показался маленький мальчик. Он шел по берегу Ямуны, держа в руках небольшую бамбуковую флейту. «Ага! Вот и воришка!» Дремоту как ветром сдуло. Я изо всей силы прижался боком к земле и, как мог внимательно, стал смотреть из засады одним глазом. «Лишь бы не прошел мимо! Лишь бы не прошел мимо!» — молился я. И Гопал, словно услышав меня, вдруг посмотрел вверх, на холм, где я оставил приманку. «Ну, поднимайся, поднимайся вверх! Нечего у воды бродить все время! Тебя тут такое ждет! Пальчики оближешь…» И тут мальчик заметил мое сердце. Ведь оно лежало на видном месте. Да еще солнце вовсю светило. Белое очень хорошо видно при ярком свете, да еще на фоне зеленой травы… Мальчик быстро забрался на холм и остановился рядом с приманкой, делая вид, что ничего не видит. «Ну же! Ну же! — в мыслях подбадривал я его. Во мне проснулся азарт охотника. — Смотри, какой замечательный кусок масла. Свежее, нежное масло…» Я присмотрелся к своей наживке и обомлел. С одного края сердца отпал кусок белого слоя. Упал, как мокрая штукатурка. «Как же все это ненадежно!» — разозлился я. Но еще оставался шанс, что Гопал ничего не заметит. И действительно, мальчик шаг за шагом приближался к ловушке, насвистывая и с безразличным видом рассматривая окрестности. «Ну же! Ну же!» — повторял я, не переставая. Наконец он подошел совсем близко. Воровато оглянулся, сунул флейту за пояс, быстро нагнулся и… украл мое сердце!

Он схватил его, и я тут же выскочил из засады.

— Попался! — победно закричал я. Гопал недоуменно вертел в руках тяжелое черное сердце, с которого осыпалась теперь бесполезная штукатурка притворства.

— Что это? — спросил он удивленно.

Страницы: 1 2 3