Глубокое море

Отчаяние сковало Ворона. Мгновение, и он начал падать, потом спохватился и снова замахал крыльями. Он был не из тех, кто сдается сразу…

— Где берег?! — прокаркал он, кружа над чайкой, которая дремала на волнах и не заметила, как к ней подлетели.

— Что? А?! Ты откуда такой?..

— Где берег?!

— Берег?.. — Чайка сосредоточилась, потом кивнула в сторону. — Вон там. Разве сам не чувствуешь?..

Ворон не ответил. Поднялся выше и полетел в указанном направлении. Дождь то появлялся, то исчезал. И с каждым его новым появлением лететь становилось все труднее.

Ворон вглядывался в темноту, но никаких признаков берега не видел. Оставалось только махать и надеяться. Но как же тяжело лететь, когда не видишь цели!..

— Света бы. Хоть немного… — взмолился Ворон.

И тут же, словно в ответ, темное небо разорвало длинной ветвистой вспышкой. Она ослепила Ворона, и он, на мгновение увидев, что вокруг, насколько хватало глаз, только вода, бесконечная вода, зажмурился. Его подхватил сильный порыв ветра. А потом тяжелый гул заставил онеметь мышцы. И Ворон стал падать. Его закрутило, пронесло в метре над водой, а потом подкинуло высоко вверх. И поток, поигравший заблудившейся птицей, исчез…

Ворон оправился и снова замахал крыльями, выйдя из свободного падения.

— Где берег?!

Вокруг темно. Внизу — высокие волны. А вверху — непроницаемый иссиня-черный потолок. Куда лететь?

— Чайка сказала, что берег можно чувствовать… — Ворон напрягся, но не почувствовал ничего, кроме отчаяния. Он понял, что не знает направления. Взглянул вниз, надеясь найти еще одну чайку. Но волны были пусты.

— Пусть берег будет там… — решил Ворон и замахал крыльями. — Лучше надеяться, что летишь к берегу и умереть в полете, чем прямо сейчас упасть задушенным веревками отчаяния…

А еще он надеялся снова встретить чайку. Дождь как раз снова перестал, и силы лететь еще были. Насколько их хватит? Ворон решил об этом не думать…

Полет иногда прерывался потоками воздуха, которые то помогали, неся на себе, то сбивали. И Ворону снова приходилось решать, где же будет берег на этот раз…

Еще несколько раз сверкнула молния, и Ворон при каждой вспышке старался заглянуть как можно дальше. Старался успеть оглядеться и увидеть ту белую пену, что разделяла когда-то море и сушу.

Вернулся ливень. И больше не прекращался. Силы вдруг начали резко уходить, с каждым взмахом! И Ворон понял, что погиб.

Сверкнула еще одна молния, наверное, последняя, но в ее свете Ворон увидел белую чайку, качавшуюся на волнах.

— Лететь к ней? Но какой смысл? Даже если узнаю направление и больше не собьюсь с него, то… у меня нет больше сил. Я даже не уверен, что долечу до этой чайки!

Но он полетел. Ему почему-то очень-очень захотелось узнать, где же берег. Хотя бы напоследок. Появилась странная уверенность, что как только ему скажут, где земля, силы тут же покинут измученное тело, и…

Белая чайка приближалась. Вскоре ее можно было разглядеть и без молний. И тут стало понятно, какая же она большая! А значит, как же она далеко!

— Это не чайка, — сказал Ворон. — И я не долечу.

Но, вопреки словам, отчаянно замахал крыльями…

* * *

Лодка и любила бурю, и не любила.

Не любила, потому что во время бури тучи закрывали солнце. Становилось, словно ночью, когда некуда плыть. Ночь сама по себе хороша. Это и отдых, и звезды, и тихие размышления. Но зачем лишняя ночь?..

А любила, потому что во время бури ее несло само собой, словно у кого-то другого появлялась цель и смысл, и надо было только отдаться этому кому-то и его устремлениям.

Вот и сейчас Лодку качало на волнах. Вверх, вниз. Вверх, вниз… А ветер надувал белые паруса, и ее несло куда-то. Может, к невидимому солнцу, а может, и нет: когда в море буря, трудно сказать что-то определенное.

Перекаты грома завязли где-то в тучах. И дождь вдруг перестал. Так странно: иногда прямо посреди шторма становится тихо, словно штиль и шторм — это одно и то же.

Тишина обволокла Лодку, и только спустя несколько мгновений она различила плеск воды о борт. А потом — птичий крик… Явно птичий, потому что откуда-то сверху, но не с высоты.

«Это не чайка», — подумала Лодка и посмотрела вокруг.

Она смотрела не глазами, а потому с легкостью заметила черную птицу.

— Это не чайка, и она не долетит, — сказала Лодка, почувствовав, что птица выбивается из сил. Ее тянуло к воде: каждый взмах давал не только рывок вперед, но и небольшое падение вниз. — И она боится воды. Тогда зачем она в море?..

Волна подхватила Лодку и понесла прочь от птицы. Снова раздался крик.

— Она не солнце, но почему бы не плыть навстречу простой птице, которой я нужна, если солнца все равно не видно? — подумала Лодка и повернула паруса, не обращая внимания на того несуществующего кого-то, кто нес ее к своим несуществующим целям.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9