Хомяки

— Видимо, ты неисправим, — покачал головой профессор. — Мы о чем только что говорили? Животные подчиняются законам инстинкта. Их «боль», «беспокойства», поиск пищи — это просто инстинктивные реакции на раздражители. Как у амебы… Помнишь? На первых курсах вы должны были проводить этот опыт: помещаешь в воду кристаллик соли, и амеба бежит от него, помещаешь пищу — она бежит к ней. Чем же ее поведение отличается от поведения тех же электронов в магнитном поле, которых ты без колебания отнес к не живым? А если поведение не отличается, а просто подчиняется законам — пусть и разным — почему ты утверждаешь, что электроны — не живые, а амебы — живые?

— Ну, наверное, амебы тоже не совсем живые, — Андрей смущенно почесал подбородок. — Но ведь хомяки…

— А твои хомяки — просто более сложные амебы! Что и требовалось доказать! В чем отличие? Те же законы, разве что чуть более сложные. А разница в твоем восприятии электронов, амеб и хомяков всего лишь в антропоцентризме, о котором мы говорили! Тебе проще переносить человеческие представления на хомяков, чем на амеб и электроны, поэтому одних ты считаешь живыми, а других нет!

— Кажется, я наконец понял, что вы подразумеваете под антропоцентризмом, — Андрей сел в кресло и стал механически перебирать письменные принадлежности на стоявшем рядом журнальном столике. — Тогда все-таки, в чем, по-вашему, разница между живым и не живым?

— Я же сказал, что это долгий разговор… — профессор в который раз посмотрел на часы. — Но если кратко, то есть только одно принципиальное свойство, которое отличает живое от неживого…

— Какое? — встрепенулся Андрей.

— Свобода! — торжественно ответил Арнольд Яковлевич. — Живое обладает свободой. А свободно может действовать только человек. Животные подчинены жестким законам, которые они не могут преступить, а человек — может…

— Но человек тоже подчинен законам. Он должен есть, спать, работать, защищаться от опасностей…

— Да, но эти законы не абсолютны, как у электронов, амеб или хомяков. Электрон будет всегда лететь по одной и той же траектории, амеба всегда будет бежать от соли и стремиться к пище, хомяк всегда будет бежать по своему маршруту, а человек может отказаться от пищи и терпеть голод ради каких-то отвлеченных идей, он может преодолевать препятствия, несмотря на боль и опасность… Он может даже убить себя, несмотря на жесткий инстинкт самосохранения! Понимаешь?

— Кажется…

— Ты слышал когда-нибудь, чтобы хомяки объявили голодовку при невыдаче зарплаты? — решил пошутить профессор.

— Ну, у человека это можно было бы объяснить, как особо усложненный пищевой инстинкт… — хотел было продолжить дискуссию Андрей.

— Ладно, пора в столовую! — с явным удовольствием сказал профессор, вставая из-за стола. — Пойдем…

Они вышли из кабинета, прошли по узкому коридору, спустились по лестнице на первый этаж, опять прошли коридор, свернули налево, открыли дверь и встали в очередь.

Через несколько минут они сидели за столиком и ели нехитрый обед. Андрею хотелось продолжить интересный для него разговор, но он знал, что во время еды профессора лучше не трогать, поэтому ел молча.

Когда они почти закончили, к столику подсел молодой аспирант из соседнего отдела.

— Как ваши крысы? — вежливо спросил он Арнольда Яковлевича.

— Ничего, бегают… — профессор впал в привычное для него послеобеденное добродушное состояние. Лицо Арнольда Яковлевича раскраснелось, он откинулся на спинку стула и почти ласково посмотрел сквозь очки на подсевшего к столику аспиранта.

— А как у вас дела в отделе? Все режете?

— Режем потихоньку…

Они втроем обсудили свежие слухи, обменялись новостями, после чего Арнольд Яковлевич с Андреем вернулись в лабораторию. Профессор заперся у себя в кабинете и вскоре задремал, обложившись бумагами так, словно с головой погрузился в работу, а Андрей пошел в лабораторию, где до самого вечера следил за хомяками, заполнял черновые листы и переносил накопившиеся за прошедшую неделю данные в чистовой журнал…

* * *

На следующий день Арнольд Яковлевич с самого утра решил заглянуть в лабораторию к коллеге, с которым они когда-то вместе учились. С огорчением узнав, что друг взял больничный, профессор вернулся к себе. Он хотел уже привычно засесть за рисование бесконечных закорючек, когда из лаборатории раздался возбужденный голос Андрея:

— Арнольд Яковлевич, идите скорее сюда!

— Что такое? — профессор встревоженно заглянул в лабораторию.

— Смотрите, что творится! — Андрей показывал пальцем в лабиринт. — Нет, все-таки наш Новичок — уникальный хомяк…

— Ты опять за свое? — Арнольд Яковлевич нехотя подошел. — Ну и что особенного?

— Как что! Смотрите, Новичок ведет Профессора по своему маршруту! Через «Вертушку»!

— Хм! — Арнольд Яковлевич, словно не веря своим глазам, снял очки, протер и одел снова. — Интересно. Обратная передача опыта?

— Судя по всему…

— Забавно, забавно… — казалось, новость не слишком заинтересовала профессора. — А у Конкурента?

— У него с Беляком все, как в ваших прогнозах…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31