Открытки от одиночества

Сервис

Вскоре стало так узко, что я едва протискивался. Наверное, тучный человек здесь вообще не пройдет. Затем лестница довольно быстро снова расширилась и мы наконец оказались еще перед одной дверью

— Уф! — сказал я, дождался запыхавшейся Латы и потянул за ручку.

Нас ослепило. Свет вырвался из-за двери, будто его там держали взаперти. Я зажмурился и шагнул вперед. Снова открыл глаза и восхищенно огляделся.

Море, острова, чайки, небо… Я подошел к перилам, посмотрел вниз и невольно отпрянул. Мы висели на большой высоте. Под нами — сплошной лес Главного и дома, вдруг ставшие совсем маленькими. Вдали виден был остров. Да это же Вис-Им! Я узнал очертания. Вон там, за косой, мой дом. А там — остров Каны…

В центре площадки стоял столик. Точно такой же, как в ресторане внизу. Но здесь, на ярком солнце он не выглядел таким уж оригинальным и уютным. Просто столик.

— Ничего себе. — Констатировала Лата. Она тоже глянула с высоты, тоже отпрянула и теперь надежно устроилась в центре за столиком. Даже, по-моему, вначале ухватившись за него. На столе — два высоких стакана с коктейлем и трубочками.

Я смотрел на острова. Наверное, тут должно быть жарко, но ветер так приятно обдувал, что привычной для этого времени жары просто не чувствовалось. Над нами — деревянная крыша-зонтик. Мы на самой вершин высоченного древнего древа.

Я с трудом отцепил от поручней побелевшие на костяшках пальцы и тоже сел за столик в центре. Взял стакан с напитком.

— Что-то мне страшно немного, — сказала Лата и подмигнула.

— Пойдем обратно тогда? — подыграл я ей.

— Да сиди уж! — Мы рассмеялись. — Сейчас страх высоты пройдет, и я тоже погляжу на остров, где живу. Когда еще такая возможность…

Страх и в самом деле прошел быстро. Вскоре мы спокойно ходили на самом краю смотровой площадки, даже не держась за перила.

Лата порывалась что-то говорить и показывать внизу, но вскоре явно сложила матрицу и принялась обмениваться впечатлениями с родителями.

Я не вмешивался. Мной вдруг овладело знакомое, но не слишком часто случающееся, настроение. Смесь умиротворения и щемящей тоски. Ощущение, что ты вдруг все-все начал понимать в жизни, но от этого не легче, потому что при всем этом понимании явно чувствуешь будто упускаешь нечто важное, самое главное. За суетой и мелкими делами, за беспокойствами и ненужными событиями… теряешь, не замечаешь что-то по-настоящему ценное, ради чего пришел в этот мир. И сделать ничего не можешь, потому что, вроде как, все ведь и так уже понял в этой жизни!

Это тоскливо-философское настроение было здесь, на высоте, как нельзя уместнее. Я сел за столик и смотрел в одну точку. На океан, безбрежный и такой… глобальный что ли? И все эти мелкие лодки и корабли, что едва можно было разглядеть, и даже острова — такие жалкие кусочки этого бесконечного океана, что даже упоминать о них много чести.

А что тогда я? Точка? След от точки?

Настроение медленно смывало все мелочи, оставляя то, что меня волновало больше всего.

Лата закончила внутренний диалог и подсела рядом.

— Как-то здесь и уютно, и неуютно одновременно, — сказала она. — И здорово так, но от чего-то грустно становится.

— Это от меня, наверное, повеяло, — сказал я. — Что-то такое накатило. Философское.

— И на меня… Или место такое, или, в самом деле, от тебя схватила. Когда матрицу слагаешь, то чувствительность и к тому, что вокруг, повышается.

— Да…

— Давай, еще немного посидим.

— Хорошо. — Я смотрел вдаль и мне хотелось сидеть так долго-долго. Пока небеса и океан, высота и ветер не ответят, кто же я, смотрящий на них словно со стороны. А потом, как это иногда бывает, мое тоскливо-умиротворенное настроение сменилось медленной говорливостью, задумчивым размышлением вслух:

— Знаешь, Лата, я давно заметил, что самое нужное приходит в нашу жизнь словно само собой. Иногда мы что-то планируем, о чем-то мечтаем, строим планы, прилагаем усилия, а желанное Нечто никак не случается. Уже сил никаких нет, на душе одно разочарование, которое так прокисает, что превращается в дурно пахнущую апатию. А потом, когда ты уже перестал надеяться и ждать… оно, столь желанное и нужное — случается. Словно само собой. Вот только тебе этого уже не надо, потому что желание прокисло. Я иногда думаю, что, может, не стоит так гоняться за тем, что никак не дается? Тогда в свое время оно случится само собой и принесет радость, которой мы так жаждем, а не легкое недоумение: «О, надо же, пришло, а мне тебя уже и не надо…»

— А может, если не гоняться, то оно просто и не случится никогда. Ни прокислым, ни свежим?

— Иногда думаю и так, но это грустнее будет, если правда.

— А еще бывает так, что нечто случается само собой, а мы этого не замечаем, потому что еще не мучились и не желали, не стремились и не страдали. Вот и не ценим, не замечаем случившееся. А когда жизнь много раз нам дарит подарки и вдруг понимает, что мы их не замечаем, то просто так дарить перестает. И уже приходится их выпрашивать.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107

РанееЗвездные медведи (колыбельная в прозе) ДалееРазлуки на время как профилактика разлуки навсегда

Читать похожее

Комментирование закрыто.