Открытки от одиночества

Сервис

Все расселись. Я полюбовался на Лату. В очередной раз убедился, что ее лучший макияж — улыбка. Странное это дело — впечатление о людях. Бывает ли оно вообще настоящим, истинным? Когда еще часто смотрел экран, помню одну передачу, где съемочная группа приехала в один из крупнейших интернатов для выпускников. Ведущая вышла в большой зал и вызвала нескольких добровольцев. Набралось с десяток девушек и юношей. Их вывели из зала, а оставшихся велели взять себя в руки и никак не выдавать своих эмоций, что бы ни происходило. Затем стали приглашать в зал по одному добровольцу. Первому показали портрет человека и рассказали о нем немного. Что это бездельник, который всю жизнь так ничего и не захотел делать. А все, за что брался, выходило так плохо, что лучше бы и не брался. Затем ведущий попросил описать человека по портрету. И добровольцы один за другим начинали находить признаки лени в глазах, безвольный подбородок, выдающий слабого и неприспособленного к жизни человека, кривую усмешку несчастного существа.

Затем вызвали добровольца, которому сказали, что перед ним портрет выдающегося ученого, который создал необыкновенно важные для всего общества вещи. И тут же молодой человек и все последующие начали находить черты волевого, искреннего человека. Усталый от честного труда взгляд и волевой подбородок, серьезность ученого, не позволяющую улыбаться даже когда фотографируют…

Помню, я очень расстроился от этой передачи. Получается, нет никакой объективности. Нет простой и понятной истины. Все зависит от слов, от нашего желания видеть что-то, на что мы уже настроены. После той передачи я снова понял, как же мне хочется полного понимания, взаимопонимания хотя бы с одним человеком во всей вселенной. Хотя бы с одним! Сделал предложение тогдашней почти-жене, и она убежала. Это еще до Тары было.

Сейчас я смотрел на милую Лати, думал обо всем этом и не мог избавиться от непонятного раздражения. Получается, сколько-то месяцев назад я эту девушку и не замечал, считая ее мелкой интернатовской невротичкой, что работает на случайно подвернувшемся месте продавца в книжном. И все в ней раздражало. И рост, и характер, и невыносимая, коробящая прямота. И вот теперь. Лата — та же. Но я знаю, что Бог, в которого я не верю, радуется от нашей встречи, что ее работа — это не случайно, это ее дело, ее мечта с самого детства, и сама она из древней семьи по-настоящему женатых родителей. И прямота ее стала интересной особенностью, небольшой рост — милой чертой, благодаря которой можно было таскать любимую девушку как ребенка и нежничать так, как невозможно, например, с двухметровой Тарой.

Так где же объективная истина, если образ одного и того же человека так легко меняется в зависимости от нашего впечатления, настроения или предубеждения?

— А истины в отношениях нет, — вдруг сказал Лан. — И если ты надеешься обрести ее после слияния, то я тебя удивлю. Даже зная человека всего как он есть, истины это не добавит. В отношениях всегда правы оба. И неправы тоже — оба.

— Как это?.. — Мы доедали десерт, и я только сейчас понял, какой он необычный и… ну, не то чтобы вкусный, но весьма оригинальный, чисто яджонский, несомненно. — Очень вкусно, просто никогда такого не пробовал.

Мама и Лата довольно улыбнулись.

— У молодежи из семей бывает такое заблуждение, — продолжал Лан, — будто после обряда в храме все будет сразу и хорошо, как у их родителей. Особенно, если дети из хороших семей. Они просто не видят другую сторону айсберга. Не видят основы, огромного внутреннего труда, который позволяет оставаться вершине айсберга на плаву и радовать своей красотой и сверканием небеса и океан, а так же льдины, чаек и пингвинов.

— Если я правильно понял, то молодые семьи — это как льдины, у которых нет глубокой основы под гладью океана?

— Можно и так сказать. Но ведь очевидно, что если наращивать только верх, без внутренней, глубинной работы, то льдина перевернется. Как это ни грустно может звучать, но если хочешь расти вверх, то на каждый метр над океаном нужно будет нарастить десять метров глубинной массы.

— Не уверен, что до конца понимаю ваш образ. Может, потому что айсберги никогда не видел вживую. — Я улыбнулся.

— Хорошо, пошли, покажешь ваш океан!

— О, кстати! Уважаемый Лан Лин, Лата говорила, что вы в моторах хорошо разбираетесь. Может, посмотрите мой катамаран, что-то он не тянет указанные в паспорте километры?

— А, да-да, дочка рассказывала как вы в ночи застряли посреди островов, и она чуть от страха не померла.

— Эээ?..

— Пойдем, покажешь…

Я шутливо помахал Лате, она подмигнула и принялась убирать со стола.

На берегу Лан потянулся, зачерпнул в ладонь воды океана и зачем-то понюхал.

— Хорошо у вас тут! Но все равно не понимаю, как можно жить без времен года?

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107

РанееЗвездные медведи (колыбельная в прозе) ДалееРазлуки на время как профилактика разлуки навсегда

Читать похожее

Комментирование закрыто.