Виток клубка

Утром Мохини выпроводила клиента, накормив его и как следует обслужив во время завтрака. Наконец он ушел, и Мохини с облегчением плюхнулась на кровать. Она чувствовала и облегчение, и горечь, и страх, и что-то еще, неуловимое… Облегчение от чувства выполненного неприятного долга и от чувства, что больше, скорее всего, его не надо будет выполнять: Мохини надеялась, если у нее скоплено достаточно денег, прекратить свои поездки в город на заработки. Горечь была обычным чувством утром после работы, а страх, точнее легкий страх, перемешанный с возбуждением, появился из-за неуверенности в будущем, которое пока выглядело слишком туманным, расплывчатым, словно круги на воде под мелким дождем.

Зашла хозяйка. Уперев руки в боки, она гневно смотрела на девушку.

— Ну, в чем это дело, Мохини?! Что с тобой? — Хозяйка, пытаясь гневаться, качала головой. — В первый раз на тебя жалоба! Твой толстячек ушел сегодня недовольный. Прямо мне так и высказался. Представляешь, обещал, если такое повторится, пожаловаться жене! Мол, ты не достаточно внимательна была к нему весь вечер и думала о своих, а не о его проблемах… В чем дело, Мохини? У тебя что-то дома случилось?

Мохини внутренне сморщилась. Ей было неприятно, хотя сейчас вроде бы уже и все равно… Она понимала, что хозяйка, да и этот… были правы, и она вела себя непрофессионально.

— Я собираюсь родить ребенка, — вдруг решилась сказать Мохини. — Я все думаю об этом и, наверное, сегодня работаю последний раз…

Хозяйка чисто по-женски обмерла, убрала руки с бедер и сев рядом с воспитанницей на край кровати сказала:

— Ну да? И кто будет отцом? Неужто кто-то из этих… — Она презрительно скривила губы.

— Нет-нет, — быстро сказала Мохини. — Это достойный человек… Очень достойный!

Женщины обменялись еще несколькими эмоциями, а потом хозяйка закончила:

— Все это, конечно, хорошо, но вообще-то предупреждать надо заранее! У меня же тоже расписание, списки, клиенты… Ну да ладно!

— Спасибо…

— Но если передумаешь…

— Я постараюсь не передумать.

— Ну, успехов!

Мохини осталась одна. Она еще какое-то время полежала, наслаждаясь бездельем, потом встала, навела порядок и вышла из комнаты. Она постояла немного у двери, сделала пару шагов, оглянулась, еще постояла, затем быстро, словно обрывая что-то, повернулась и заспешила к выходу.

На улице ее ждал Саратха.

— Ну, как прошел рабочий день? — пряча глаза, спросил он.

Мохини не ответила сразу. Она села в повозку, спокойно устроилась в ней и только тогда сказала:

— Хорошо… Давай еще заедем к моему ростовщику? Здесь недалеко, на улице Абхая.

Саратха молча повернул лошадей.

Местный ростовщик, Витта-дхан, был не то что бы честным — этого людям его профессии не позволялось, но порядочным точно. На прямой обман своих клиентов он не шел никогда — всегда держался в рамках «дозволенного»… Ну, там курсы обмена приврать в свою пользу, занизить стоимость принесенной вещи или назначить высокие проценты за ссуду. А в остальном… Мохини ему доверяла, насколько можно доверять ростовщику.

Витта-дхан имел обычный для своей касты вид: брюшко, подбородки, хитро-заискивающий взгляд и тому подобное. Смекалкой и торговой хваткой он тоже был не обделен. Поговаривали, что Витта ворочал огромными суммами, ссужая даже разных князей из ближайших стран-княжеств. Но сам ростовщик жил скромно и постоянно жаловался на бедность. Он жил в чистом, добротном, но маленьком доме, а его жена часто до потери сознания торговалась на рынке за пучок шака. При этом Витта-дхана нельзя было назвать жадным человеком… Одним словом, он создавал полное впечатление того, что вовсе и не богат. Впрочем, этому никто не верил, хотя и не знали почему. И если кого-нибудь из односельчан ростовщика спросили бы прямо, в лоб, что он думает о богатстве Витты, ответ был бы примерно следующий: «Человек не бедствует, хоть и не богат. Честно зарабатывает себе на жизнь…» Ну и так далее в том же духе. Интересно, что сам ростовщик специально и не старался создавать вокруг себя такое мнение, это получалась как бы непроизвольно. В конце концов, он просто делал то, что делали многие поколения его предков: накапливал и умножал богатства. Зачем? Просто это был долг его варны, его касты. Неоднократно, на протяжении долгой истории рода, все накопленное терялось. По разным причинам. И молодой неопытный князь мог пополнить казну за счет богатства своих подданных, и война могла унести всю прибыль (ровно как могла и дать ее), иногда и простое банкротство стучалось в двери… Но всегда один из членов семьи восстанавливал традиции рода, и накопление богатств продолжалось. У Витта-дхана уже было два сына, и они успешно готовились продолжать дело отца, а сам он все чаще думал о том, чтобы оставить дела и посвятить остаток дней самому главному, как и учит Священный закон.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59