Сомерсет Моэм — Подводя итоги
Опубликовал -В который раз удивляюсь, насколько вовремя попадаются некоторые книги. Недавно дочитал «Бэтмена Аполло» — слишком много правды в книге, для того, чтобы ее по-настоящему оценили. А сейчас слушаю что-то вроде автобиографии Сомерсета Моэма. И очень жалею, что именно слушаю! При чтении я обычно отмечаю цитаты, а в аудикониге, да еще на ходу, ничего не отметишь. А Моэм просто «жжет глаголом». Всем, кто имеет какое-то отношение к писательству — читать и наслаждаться.
Например, мои семейные конфликты в основном из-за моей невнимательности («Я не могу поверить, что ты этого не замечаешь!» — кричит жена и плачет от обиды) и некотрой отстраненности в семье да и вообще по жизни. Моэм же эту особенность писателей просто и доходчиво излагает в паре абзацев:
…Но в том-то и дело, что писатель — не один человек, а много. Потому-то он и может создать многих, и талант его измеряется количеством ипостасей, которые он в себе объединяет. Если какой-нибудь характер получился у него неубедительным, это объясняется тем, что в нем самом нет ничего от этого человека; ему пришлось положиться на свои наблюдения, а значит, он только описал, но не родил. Писатель не сочувствует, он чувствует за других. Он испытывает не симпатию (которая слишком часто вырождается в сентиментальность), а то, что психологи называют эм-патией. (…) Но художник и «другие люди» стремятся к разным целям: цель художника — творчество, цель других людей — непосредственное действие. Поэтому и взгляд на жизнь у художника особый. Психологи говорят нам, что для обыкновенного человека образ менее ярок, чем ощущение. Для него это — опосредствованный опыт, осведомляющий о предметах, познаваемых чувством, и в мире чувств служащий руководством к действию. Мечты обыкновенного человека удовлетворяют его эмоциональные потребности и выполняют желания, которые в мире действия не сбываются. Но они — лишь бледные тени действительной жизни, и в глубине души он сознает, что в мире чувств — иная шкала ценностей. Не то писатель. Для него образы, свободные мысли, толпящиеся у него в мозгу, — не руководство, а материал для действия. Они ничуть не менее ярки, чем ощущения. Его мечты для него так значительны, что туманным представляется уже чувственный мир, и писателю приходится усилием воли к нему тянуться. Его воздушные замки не бесплотные призраки, а настоящие замки, в которых он живет.
Эгоизм писателя безграничен; так оно и должно быть — ведь он по природе солипсист, и мир существует лишь для того, чтобы служить объектом его творчества. Писатель не весь целиком участвует в жизни и общечеловеческие чувства испытывает не всем своим существом, потому что он при любых обстоятельствах не только актер, но и наблюдатель. Поэтому он часто кажется бессердечным. Женщины проницательны — они его остерегаются; их тянет к нему, но они инстинктивно чувствуют, что никогда не смогут до конца подчинить его себе, как им бы хотелось, — какая-то часть его всегда от них ускользнет.
Книга на удивление хороша. Может, сыграло еще то, что сам Моэм — один из любимых моих писателей. Многое из того, что он говорит, находит отклик. Так что, по возможности, рекомендую себе в будущем прочитать книгу в тексте, а не по верхушкам прослушать, гоняя при этом на велосипеде или таская детскую коляску по садику.
